– Само собой!
– Вот их талибы и завалят. Но и спускать ребят в ущелье нельзя.
– С фланговыми дозорами я разберусь. Почему ты считаешь, что отряд, засевший в кишлаке, не будет бить по нам на поражение, а постарается выдавить за утес?
– Сами не догадались?
– Основной отряд Ходжани! – озарило Тимохина. – Отойдя, мы окажемся перед ним, и тут «духи» попытаются взять нас.
– Да, полковник, скорее всего, в этом и состоит замысел Морзари. Дождаться, пока вы пойдете к кишлаку и под огнем людей Ходжани начнете отход, и встретить вас непосредственно за поворотом. Основной отряд стрелять не будет. Талибы навалятся на вас с целью захвата. И только тех, кто сумеет вырваться, будут расстреливать.
– Неплохая перспектива, тебе не кажется, Сержант?
– Вы настоящий воин, полковник. Находите место шуткам, когда впереди ждет смерть…
– Ну, нет, Сергей, умирать мы пока не собираемся. Это, видишь ли, в наши планы не входит. У нас есть еще пять часов, чтобы связаться с Дрейком и затребовать подхода к Ханбаку «Ирбиса». И тогда «духи» Абдула Ходжани умоются кровью, но не возьмут нас.
– Боюсь, Дрейк не ответит на вашу просьбу.
– Что значит «не ответит»?
– Только что мне доставили данные из американского посольства. Комиссия получила информацию о тесном взаимовыгодном сотрудничестве некоего сенатора Глена Денбрука и Сербера Морзари.
– Ну и что?
– А то, что именно Денбрук организовал назначение Дрейка старшим куратором отряда «Марс».
– Та-а-ак… Значит, Дрейк связан с «духами»?
– Через сенатора. Напрямую – вряд ли. Но выполняет то, что диктует Денбрук. Этот сенатор продал вас, полковник, в прямом смысле этого слова. За большие деньги подставил под талибов. Установлено, что по настоянию Денбрука Дрейк разделил отряд и направил группы по разным маршрутам. Талибам нужны вы, а не американцы. Тех они имеют сколько хотят.
– Откуда у тебя эта наверняка секретная информация, Сержант?
– Я же сказал, из посольства США в Афганистане.
– Крымов о ней знает?
– Я не в курсе. Пока, наверное, нет, иначе он уже забил бы тревогу; но российский куратор находится в посольстве России и никаких действий не предпринимает.
– И ты не сообщил ему о том, что узнал?
– Сообщу, если раньше это не сделают американцы. Им скрывать предательство в Вашингтоне нет смысла.
– И все же я попробую связаться с Дрейком.
– Попробуйте…
– А не ответит генерал – вызову Дака. Джон, несмотря ни на что, подойдет к нам, даже нарушив приказ продажного Дрейка.
– Вряд ли у вас что-нибудь получится.
– Ты считаешь, Дак не ответит мне?
– Он физически не сможет это сделать.
– Не понял?
– Спутниковая станция группы «Ирбис» выведена из строя.
– Как это выведена из строя?
– Случайный выстрел в ходе марша. И пуля, как нарочно – впрочем, именно нарочно, – угодила в станцию.
– Но есть еще станции у Дрейка и Стоуна…
– Которые повязаны меж собой. И в чьи интересы не входит оказание помощи российской группе.
– Дак отнимет у них «спутники»!
– А откуда, полковник, Джон Дак узнает, что вам грозит опасность? Или вы думаете, ему об этом скажут Дрейк или Стоун?
– Черт! Дак поймет, что произошло, когда мы будем вынуждены принять бой.
– И Дрейк сделает все, чтобы не пустить Дака к вам. Впрочем, вероятно, этим займутся люди Морзари, что подошли в Гердез. Они свяжут «Ирбис» позиционным боем, и Джон не сможет прийти вам на помощь.
– Да и за пять часов подкрепление из России к нам не доставить… Что ж, я понял тебя, Сержант. Пожалуйста, сообщи Крымову о складывающейся обстановке, пусть свяжется с Феофановым, а я тут подумаю, как переиграть «духов». В принципе полсотни талибов – это не так много. А кто предупрежден об опасности, тот вооружен. Боеприпасов у нас маловато, но ничего, и с этим разберемся. Спасибо за информацию, Сержант, она тебе наверняка дорого стоила.
– Может стоить еще дороже. Если Омар узнает, что я работаю на российскую СВР…
– Свалил бы ты в наше посольство вместе с семьей…
– Вы думайте о себе и о ребятах, а о своих близких я позабочусь. До связи! Можете вызывать меня в любое время. Держитесь, полковник!
– Прорвемся!
Тимохин отключил трубку, бросил ее Колданову:
– Вот такие пироги с котятами…
– Что это все значит, Саня? – спросил Шепель, находившийся рядом вместе с разведгруппой.
Он слышал, что говорил Тимохин в переговорах с агентом внешней разведки.
– Ничего особенного, Миша. Просто нас продали. Сумму, извини, я не уточнил.
– Продали? Кто? Американцы?
– Да.
Крофт, также находившая по соседству, вместе со старшим лейтенантом Колдановым, воскликнула:
– Это сделал Дрейк?
Александр повернулся к женщине:
– Ты слышала что-нибудь о Глене Денбруке?
– Он, по-моему, сенатор, а вот от какого штата, не знаю.
– Верно, мистер Денбрук – сенатор. И по совместительству – сообщник помощника руководителя движения «Талибан» Сербера Морзари. Сенатор настоял на назначении куратором «Марса» Дрейка, который должен был нас подставить, что генерал успешно и сделал, подведя «Орион» к капкану «духов». В развалинах Ханбака сейчас около пятнадцати талибов полевого командира Абдула Ходжани. Сам Абдул где-то рядом в тылу. С севера к ущелью должны подойти, если уже не подошли, десяток талибов; с юга – трое, чьи следы мы заметили в ходе марша. Вот такие дела.
– Ах он паскуда, этот Дрейк! А что вы с Сержантом говорили о Даке? Джон должен помочь нам.
Тимохин передал подчиненным и американскому сержанту всю полученную от Ревунова информацию.
– Ну, Дрейк, ну, выбл…док! Попал бы он мне под горячую руку, – злобно прошипел Шепель.
– Успокойся, Миша. Дрейка нам не видать как своих ушей.
– Вот почему он и Луизу отправил к нам в группу, – сказал Шепель. – Отомстил, сука… И что делать будем, командир?
– Вести свою игру. Другого выхода у нас просто нет.
– Да у нас и возможности вести свою игру нет.