* * *
Заметив это сверху, Чарани оскалился:
– Попали, шакалы. Сейчас мы устроим вам отход!
Он крикнул:
– Внимание! Разобрать цели!
Спустя несколько секунд:
– Готовы?
По шеренге душманов прошло:
– Готовы!
Чарани отдал приказ:
– По неверным залпом, огонь!
Три выстрела слились в один.
Крымов, следящий за передвижением его отходящей подгруппы прикрытия, вздрогнул, услышав выстрелы с перевала и увидев, как рухнули у небольшого куста Тимохин, Мураметзянов и Шунко. Он закричал:
– Кто-нибудь видел, откуда стреляли духи?
В ответ тишина.
Командир сводной группы приказал:
– По вершине, насколько позволит дальность, массированный огонь!
Бойцы основной группы открыли по перевалу шкальный огонь, в принципе понимая, что боевикам, неожиданно все же проявившим себя, этот обстрел практически никакого урона не нанесет. Противник должен был быть готовым к ответным действиям. И эти действия были скорее всплеском эмоций, нежели конкретной работой по душманам.
* * *
Первым пришел в себя Тимохин. Он ощупал тело, увидел, что пули душманов всего лишь слегка зацепили его, даже не ранив, если не считать за раны царапины на голени и рваный рубец на плече. Форма задета. Почему? Стрелок попался никудышный? Но таковых Чарани при себе не держал. Значит... значит, духи специально били не на поражение, а на подстрел. Александр взглянул на Шунко. Тот закрыл глаза, скривившись от боли. Александр спросил:
– Вова, что с тобой?
Шунко нашел в себе силы ответить:
– Одна пуля попала в спину. Били в сердце и... в голову. Вторая клок волос вырвала да шкуру ободрала.
– Ранение в спину сквозное?
– Сквозное, да ты сам посмотри, и спереди и сзади кровь. Спета моя песня, Саня. Мне уже не подняться. Добил-таки снайпер.
– Ты глупости не говори. Где второй пакет? Я перевяжу тебя!
– Не шевелись! Иначе духи и тебя достреляют.
Сзади раздалась ругань Мураметзянова:
– Шакалы, бля! Ноги перебили. Обе! Спецом по мослам стреляли.
Александр воскликнул:
– Жив?
– Жив, а толку? Передвигаться только на локтях могу. И далеко не проползешь. Что с Володей?
– В него стреляли на поражение. Нас же специально подстреливали.
– Чтобы накрыть и помощь, что вышлет Крымов?
– Да!
– И они, кажется, добьются цели. Из балки, по-моему, Сергеев выполз. Останови их, Саня! Останови!
– Подтянись к Шунко, окажи и себе, и ему помощь. Санитарный пакет я выложил. Вову надо срочно перевязать. Я помогу после связи с Крымовым.
– Давай! Сделаю, что смогу.
Тимохин вызвал командира сводной группы спецназа:
– Первый! Третий!
Крымов воскликнул:
– Жив, Саня?
– Жив! Более того, почти не пострадал, а вот в Шунко еще пулю влепили. На этот раз в область сердца. Ранение сквозное, но серьезное.
– Понял! Высылаю к тебе пятерых ребят во главе с Сергеевым. Они помогут вам.
Тимохин крикнул в рацию:
– Не делай этого! Именно выхода группы оказания помощи и ждут духи, чтобы накрыть всех нас скопом. В этом расчет ублюдка Чарани. Поэтому нас с Мураметзяновым пытались только подстрелить, хотя вполне могли завалить. Что могут сделать и сейчас. Но не делают, ожидая подхода дополнительных сил. Никого не высылай, слышишь? Иначе еще пятерых погубишь.
– А вы?
– Что мы? Бейте по перевалу, пока хватит патронов, если есть чем, задымите местность и вызывайте «вертушки». А я постараюсь оттащить раненых в ближайшую канаву. Не получится, значит, ляжем здесь трое. Это не восемь человек.
Крымов выругался:
– Сука Чарани. Надо как-то сбить его с толку! Все, что ты просил, сделаю, но этого мало. Духи успеют завалить вас до подлета «вертушек». Надо что-то придумать. Ты давай, как окажете друг другу помощь, если сможешь, тащи ребят к канаве, а я попробую провести отвлекающий маневр. Взять духов на понт! Должны клюнуть. Удачи вам, Саня! И не сметь умирать! Слышишь? Умирать запрещаю категорически!
– Разве кто-то против? Но все, хватит болтать. Работаем.
– Работаем, Саня! Ну, Чарани, ну, падла, своими руками порвал бы!
Майор отдал команду:
– Группа эвакуации, стой! Антипов, срочно задымить местность между нашими и перевалом, сделай так, чтобы и отходящую группу накрыло облако дыма, это лишит духов возможности видеть цель. Всем остальным вновь открыть шквальный огонь. Сектор обстрела – 20є влево и 40є вправо от условной линии, которая пролегает от места нашей дислокации до места, где группа вышла на перевал. Огонь!
Старший лейтенант Антипов выпустил заряд высокой дымовой завесы, следом гранату задымления местности на уровне метра от земли, так называемого стелящегося дыма. Одновременно все бойцы группы Фергана возобновили огонь по участку вершины, ограниченному определенным командиром сектором обстрела.
Крымов крикнул Остужину:
– Прапорщик! Связь с Потаповым мне! Быстро!
– Есть!
– Торопись, Степа, торопись, иначе наших парней побьют.
– Минуту, командир, я сейчас!
Ответил сам подполковник:
– Турус слушает Фергану.
Обрисовав Потапову обстановку, сложившуюся в ходе спуска подгруппы прикрытия Тимохина, Крымов затребовал вертолеты.
– Прошу, Турус, как можно быстрей пришлите хотя бы одну «вертушку». Мне надо всего каких-то десять минут, чтобы ребята вышли из зоны обстрела духов.
– Сделаю, что в моих силах!
– Сделайте то, что даже выше ваших сил!
– Я тебя понял. Жди сеанса связи!
* * *
После разрыва дымовых зарядов Тимохин, понимая, что душманы уже пристреляли место, где сейчас находились раненые Мураметзянов, Шунко и он сам, крикнул в дым, быстро расползающийся по земле:
– Башкир! Отползай левее, чтобы духи потеряли тебя.
– Левее? Но это дальше от канав?
– В этом и смысл. Духи будут бить по площади выхода к укрытиям, мы же отойдем от них. Выполняй. Рви руки, но вытаскивай себя из зоны обстрела.
– Понял!
Тимохин взвалил на себя потерявшего сознание, но дышавшего Шунко и также пополз в сторону юго-востока, удаляясь от спасительных укрытий, хоть и частично, но выходя из зоны обстрела душманов.