Слепнев с Пахомовым переглянулись.
– Банк, что ли, брать будем? Или инкассаторов валить? Сейчас это модным стало.
Макеев укоризненно покачал головой:
– Взрослый ты мужик, Жора, а мыслишь по-детски.
– Да я пошутил, шеф!
– Неудачная шутка! Достанешь стволы и боеприпасы?
– Думаю, достану!
Начальник службы безопасности повысил голос:
– Мне не надо думать, я должен знать, сможешь ты достать оружие или этим придется заняться мне лично?
– Да смогу, шеф! Были бы деньги, черта купить можно.
– Черт нам не нужен. Узнай, сколько будет стоить обозначенный арсенал. Деньги получишь. Вопросы?
– Нет вопросов!
– Сколько надо времени на подготовку сделки с оружием?
– Так если отпустите, то сегодня постараюсь договориться с нужными людьми!
– Нет, сегодня не получится. И завтра тоже. Сегодня вам быть в офисе. Делать то, что прикажет Лазарев, завтра похороны, а вот послезавтра займетесь и тачкой, и оружием.
– Ясно!
Макеев закрыл кейс.
– Я ухожу! Следом в офис выезжаете вы. Там возле меня не кружить. Надо будет – позову.
Начальник службы безопасности покинул квартиру Слепнева и в 9.05, оставив «Ауди» на служебной стоянке, вошел в офис.
В холле встретил Лазарева.
Поздоровался с вице-президентом:
– Доброе утро, Валерий Михайлович!
Лазарев пожал руку Макееву:
– Доброе, Вячеслав Александрович. Вот только суетное. Столько дел надо сделать, что не знаю, с чего и начать. Никогда не занимался похоронами, черт бы их побрал.
– А вы начните сначала, Валерий Михайлович. Присядьте за стол, составьте план действий. А затем соберите сотрудников и озадачьте каждого. Это же так просто!
– Может, ты заменишь меня?
– Не могу, Валерий Михайлович, у меня другие дела.
– Я хотел бы продолжить начатый вчера разговор.
Макеев удивился:
– Мне казалось, я все объяснил вам!
– Не все! У меня есть к тебе вопросы.
Начальник службы безопасности пожал плечами:
– Как угодно, босс! Когда и где продолжим разговор?
– Я скажу! Позже! Разгребусь немного с похоронами и скажу. Ты офис не покидай, лады?
– Конечно! Прибуду по первому вызову.
– А что, если не секрет, делать собираешься?
– Ну, какие от вас, Валерий Михайлович, могут быть секреты? Я планирую серьезно поговорить с Картаевым! Кстати, он приехал или еще отлеживается дома?
– Приехал! Недавно видел у лестницы. Наверное, к себе в кабинет поднялся. Видок у него хреновый, мается, видно, с похмелья.
– Ничего. У меня он быстро протрезвеет.
– А потом?
– Что потом?
– Потом чем заниматься будешь? Не весь же день разговаривать с директором по маркетингу?
– Посмотрим. Да, Валерий Михайлович, все мои люди в вашем распоряжении.
Лазарев усмехнулся:
– И давно они стали твоими?
Макеев ответил:
– С того момента, как поступили на работу в частное охранное предприятие, которое я возглавляю по совместительству!
– Что ж! Благодарю.
– Не за что! Я к Картаеву!
Макеев поднялся на этаж, где располагались кабинеты менеджеров и отдел маркетинга.
Картаев действительно находился в своем кабинете. Он сидел за столом, обхватив голову руками.
Начальник службы безопасности, зайдя в служебное помещение зятя Богданова, спросил:
– По тестю горюешь, Павел Андреевич?
Картаев вздрогнул. Он не слышал, как вошел Макеев.
– Черт! Это вы? Здравствуйте!
– Здравствуй, Паша! Я спросил: по тестю горюешь?
– Да ладно вам, Вячеслав Александрович! Болею я. Еле встал, а как доехал до офиса, лучше не вспоминать.
– Ты вчера, как я уехал, вел себя спокойно?
– Да вроде бы!
– Не понял?!
– А чего понимать? Сначала заснул, а за полночь проснулся. Голова раскалывалась. Прошел в столовую, выпил. Граммов сто пятьдесят. Не помогло. Добавил. И перебрал. После третьего бокала ни хрена не помню, как в комнате обратно оказался. Проснулся на полу. Замерз как собака. До сих пор трясет!
Макеев подошел к столу, за которым сидел Картаев, уперся руками о край, наклонившись к подельнику:
– Значит, продолжил пьянку, сукин ты сын?
– Ну и что? Кому плохо сделал?
– Людмила видела, как ты ночью водку жрал?
– Сначала нет, потом не знаю, не помню.
– А утром она тебе ничего не сказала?
– Когда? Я слинял с хаты в 7.00. Оделся по-быстрому, наскоро побрился – и ходу. Со двора вызвал машину. Водила подкатил быстро. В 8.00 был уже здесь. Так что сегодня я супругу не видел.
– Ты мудак, Паша! Нет, я не прав, ты – кретин, безголовый кретин.
– Да что я такого сделал?
– Не будем перетирать что было. Это бесполезно. Но запомни, Паша, если ты еще хоть раз сделаешь что-то не так, то я займусь тобой лично. И поверь, тебе это не понравится. Ты понял, скотина?
Картаев отшатнулся от Макеева:
– Я все понял! Кроме одного. Что означает «делать что-то не так»?
– Это, Паша, означает, что ты должен вести себя так, как буду говорить я! Теперь понятно?
– Может, вы еще станете указывать, спать мне с женой или нет?
– В этом нет никакой необходимости. Уверен, больше Людмила тебя к себе не подпустит, а вот насчет траханья со шлюхами, то об этом ты должен забыть! И вот за этим я буду следить строго. Можешь не сомневаться.
– А не кажется вам, Вячеслав Александрович, что вы много на себя берете?
– Будем считать, что ты ничего не говорил, а я ничего не слышал.
– Но на хрена мне такая жизнь?
– Чтобы потом было до хрена, придурок!
– У меня болит голова.
– Радуйся, что болит. Значит, еще на месте. Гораздо хуже, если перестанет болеть. Совсем.
– Вы мне угрожаете?
Макеев сожалеюще посмотрел на Картаева:
– Дурак ты, Паша! Я предостерегаю тебя. По-дружески предостерегаю от необдуманных поступков, которые могут привести тебя к гибели.
– Что вы хотите этим сказать?