– Претензии по размещению подчиненного тебе личного состава имеются? – спросил комбат:
– Нет, все нормально. Завтрак доставили вовремя, думаю, что с обедом и ужином будет то же самое!
– В этом не сомневайся.
– Мы здесь ненадолго, только для того, чтобы решить поставленную вышестоящим командованием задачу в Джангри.
Комбат не смог скрыть удивления:
– В Джангри? И что за задачи вы должны решать в мирном кишлаке?
– А вот этого тебе, Рэмпси, знать не обязательно.
– Погоди-погоди, уж не проведение ли карательной акции ты задумал, Хеллер?
– Я ни о чем не думаю и ничего не планирую. Для этого есть штабисты и мое непосредственное начальство. Я со своими бойцами лишь выполняю приказ. Какой бы он ни был!
Комбат кивнул:
– Значит, карательная акция! А твое начальство не подумало, какие последствия может вызвать эта акция?
– Этот вопрос не ко мне. Но я не пойму тебя: ты что, против того, чтобы дикари, уничтожившие твой патруль, понесли заслуженное наказание?
– Население Джангри не участвовало в нападении на колонну. Это дело рук неплохо подготовленного отряда моджахедов, видимо, имеющих отношение к талибам. А жители Джангри, напротив, пострадали от наших действий. Надеюсь, ты знаешь о том, что патруль батальона насмерть задавил в кишлаке женщину и ребенка?
– А разве бойня у Багихеля – не прямое следствие этого происшествия? Повторяю, бойня, а не адекватный ответ. Но довольно пустословия. Мне поставлена задача, и я ее выполняю.
– Что требуется от меня? – спросил комбат.
– Кое-какая информация и техническое обеспечение действий группы.
– Что ты хочешь узнать?
– Как быстро, используя бронетехнику, мы можем подойти и окружить кишлак?
Рэмпси ответил:
– Ночью вы сделаете это примерно минут за сорок. Но, предупреждаю, за батальоном, как, впрочем, и за территорией дислокации всей бригады, моджахеды ведут круглосуточное наблюдение и при первой возможности используют снайперов. Здесь на нас устроена настоящая охота.
– Вот видишь, а ты защищаешь каких-то засранцев из кишлака.
– Никого я не защищаю, а говорю о тех последствиях, которые может вызвать карательная акция против жителей мирного кишлака, в котором полно стариков, женщин, детей.
– Это не твои проблемы. Почему нам требуется сорок минут для подхода к кишлаку? Ведь до него, насколько мне известно, всего пятнадцать километров?
Рэмпси объяснил:
– Ночью дорога свободна, но видимость весьма ограниченна. Вам же необходимо пройти часть города и участок дороги до кишлака скрытно, а значит, применяя светомаскировочные устройства. Следовательно, скорость придется держать низкую. Не более 30 миль в час. Плюс охват селения, на это тоже уйдет время. Так что сорок минут, это как минимум, если марш пройдет без сбоев.
– О каких сбоях ты говоришь? – спросил Хеллер.
– Тех, что неожиданно проявляются на войне и которые просчитать невозможно. Я уже говорил, что за территорией моджахеды осуществляют круглосуточное наблюдение, ночной выход боевых машин из части не останется незамеченным. Боевики вполне смогут определить, куда движется колонна, и предупредить об этом население кишлака, а возможно, и связаться с тем отрядом, что разгромил колонну батальона. Он может находиться совсем рядом, в «зеленке» у Сабанкоха. И тогда вас встретят. Точнее, могут встретить! Что произойдет дальше – одному господу известно.
Хеллер ненадолго задумался. Затем задал очередной вопрос:
– Как нам обмануть вражеских наблюдателей?
– Не знаю!
– Ты отвечаешь за контроль над районом, где нам предстоит действовать, и не знаешь, как можно дезинформировать наблюдателей? А может, не хочешь?
Рэмпси вздохнул:
– Я действительно не знаю, как обмануть наблюдателей, разве что тебе пойти сначала на Чармак? А затем где-нибудь между названным кишлаком и селением Джахакель уйти на восток и, обойдя Багихель, выйти к Джангри.
– А говоришь – не знаешь!
Хеллер развернул карту района, внимательно ознакомился с ней и сказал:
– Что ж! Это вариант! Вот только рельеф местности плохой, овраги, холмы, пастбища. Если принимать этот вариант, то придется километров тридцать идти по бездорожью и вслепую.
– Зато наблюдателей введете в заблуждение точно.
– Возможно, возможно! О’кей, я еще подумаю. Теперь об обеспечении действий группы. Мне нужны четыре легких бронетранспортера.
Рэмпси ответил:
– Я бы посоветовал «Хаммеры»: они более маневренны и быстры, нежели бронетранспортеры, имеют пулеметы и способны перевозить столько же людей, сколько легкие БТР. К тому же звук от движения внедорожников намного слабее, чем рокот дизеля бронетранспортера.
– О’кей, я и этот вопрос обдумаю! – кивнул Хеллер. – Значит, так! Встречаемся еще раз и здесь же, в 16.00. Тогда и определимся с окончательным решением по обеспечению выполнения группой поставленной задачи.
– Похоже, – сказал Рэмпси, – тебя совершенно не интересует, смогу ли я прийти в назначенное время или у меня есть какая-то другая работа?!
Хеллер усмехнулся, отчего его физиономия приобрела звериный вид:
– Ты прав, Рэмпси. Твои дела меня не интересуют. Одно я знаю: что тебе приказано выполнять все мои требования, касающиеся предстоящей работы. Все, Рэмпси. Следовательно, ты просто обязан делать то, что надо мне. И ты будешь это делать! Не смею задерживать! До встречи в 16.00!
Комбат встал, пошел к выходу. Хеллер остановил его у самой двери:
– Рэмпси!
Майор обернулся:
– Что еще?
– Кажется, дружище, ты хотел узнать, почему моя группа носит название «Черные дьяволы»? Я готов удовлетворить твое любопытство.
Комбат отрицательно покачал головой:
– Не надо, Хеллер. Я уже понял, почему вас окрестили «дьяволами»!
– Да? Что ж! Тем лучше!
– Смотря для кого!
Комбат вышел из комнаты, прошел на контрольно-пропускной пункт. Сел на топчан для отдыха дежурного офицера. Задумчиво выкурил сигарету. Поднялся и приказал дежурному:
– Срочно связь с командиром бригады по засекреченному каналу!
– Есть, сэр!
Лейтенант сел за пульт, начал вызывать штаб бригады. Через несколько секунд передал трубку командиру, на связи был полковник Фрин.
Комбат приказал дежурному и помощнику выйти. Как только наряд покинул помещение, он спросил в трубку:
– Тебе известна цель, с которой к нам прибыли «дьяволы»?
– В общих чертах!