Вот и кустарник. Рядом взвизгнули пули. Легли рядом с ногами. Душманы хотели срезать капитана, но в движении это оказалось не так просто.
Вломившись в кусты, капитан схватил Валентину и бросил на землю:
— Все, Валюша! Дальше ходу нет. Здесь будем отбиваться. Смотри по сторонам, духи наверняка попытаются нас обойти.
Сработала радиостанция. Шепель ответил:
— Третий на связи!
Услышал голос Тимохина:
— Жив еще, бродяга?
— Живой пока, а вот бронекостюм выбрасывать придется. Духи его в рванье превратили.
— Ничего. Как Туркина?
— Нормально! Рядом со мной! Вы где?
— Подходим к твоей прежней позиции.
— Противника видите?
— Еще нет. Но, думаю, скоро увидим. Сам где находишься?
— От позиции в ста метрах на запад, за полосой кустарника.
— От условной границы поляны далеко?
— Метрах в двадцати.
— Как считаешь, сколько духов у тебя на хвосте?
— Хрен их знает. Не больше пяти.
— Держись, Миша!
— У меня есть выбор?
— Нет, капитан. Только победить!
— Жду вашей поддержки.
— Мы близко. Все! Связь по необходимости.
Не успел капитан отключить рацию, как Валентина крикнула:
— Человек слева!
Шепель развернул ствол на север, увидел бандита, прорвавшегося сквозь кусты. Выстрелил. Душман упал. Капитан выстрелил еще раз, в голову упавшему душману, чтобы уже наверняка убить. А то тот мог просто притвориться мертвым. Теперь не притворится.
И вновь раздался крик Туркиной:
— Еще двое справа.
Офицер резко развернулся. И этих он успел засечь. Ударил по ним длинной очередью. Душманы по инерции вломились в кустарник.
И тут совсем рядом, в трех метрах появились два бандита. Пока Шепель разбирался с боевиками, предпринявшими обходной маневр, командир отряда Дамири, Рубани, с одним из подчиненных сблизился с кустарником через открытое пространство. Их поразить Шепель не успевал. В голове капитана мелькнула одна-единственная мысль:
«Конец!»
Но не судьба была боевому офицеру пасть смертью героя в афганской «зеленке». Вышедшие в тыл противнику Крымов и Тимохин увидели его. Вскинув автоматы, они двумя короткими очередями заставили главаря банды и его подельника уткнуться лицами в траву. Рубани, падая, успел выстрелить. Но пули прошли мимо Шепеля.
Из леса донесся крик Тимохина:
— Миша? Жив?
Шепель, опустившись рядом с девушкой, произнес:
— Жив! Кажется.
Александр не услышал слов Шепеля и вновь выкрикнул:
— Капитан?
Ответила Туркина:
— Да живы мы, живы!
Слева и справа через кусты продрались Крымов с Тимохиным. Осмотрелись. Александр выдохнул:
— Ху! Ну, вроде пронесло!
— Неужели все кончилось? — спросила Валентина.
Тимохин, пожав плечами, кивнул на измученного Шепеля:
— А по-моему, у вас все только начинается.
Крымов ушел в лес.
Александр присел рядом с Шепелем:
— И как тебе, Миша, удалось отбиться от целого отряда? Не пойму! Ведь шансов выжить, если честно, у тебя практически не было.
Шепель улыбнулся:
— Так со мной рядом все время находился мой ангел-хранитель!
— Да! Это точно, ангел-хранитель. Спасибо тебе, капитан.
— Не за что! Выпить бы? Граммов двести!
— Выпей, Миша!
— Так флягу где-то посеял во время бешеных гонок.
Тимохин протянул ему фляжку:
— Вот она. Подобрал недалеко отсюда.
Капитан снял «сферу», бросив ее в траву, отвернул крышку, сделал несколько глотков. Посмотрел на Туркину:
— Выпьешь?
— Спирт?
— Да!
— Не смогу! Слишком крепкий напиток!
— Извини, вина не держим.
Подошел Крымов и сказал:
— Обошел я окрестности. Слева один труп, справа в кустах еще два, да еще, — он кивнул на лежащих рядом бандитов, — эти двое. Если кто из духов и остался жив, то затаился где-нибудь. Стрелять не будет. Можем уходить.
Крымова вызвал Гарин. Доложил, что вышел к пункту эвакуации. Спросил, как дела у Шепеля. Полковник ответил, что нормально. Приказал вызвать вертолет:
— Пусть садится на поляну. Ты же, посадив Сергинского, осуществляй охрану «вертушки». Мы идем к вам!
— Принял, Первый! Выполняю!
Крымов спросил:
— Ну что, двинемся?
Шепель поднялся, помог встать женщине:
— Да надо! Надоело тут, сил нет.
— Ну тогда я впереди, ты, Миша, с дамой за мной, Тимохин в замыкании. Дистанция на расстоянии видимости. Пошли бегом.
Но не успели спецназовцы с Туркиной покинуть место последнего боя.
Смертельно раненный Рубани пришел в сознание. Увидел русских, женщину, из-за которых полег весь его отряд и сам он доживал последние минуты. Они не обращали на афганца внимания, считая мертвым. Рубани из последних сил вытащил из пояса гранату, пальцем выдернул кольцо, про себя помолился и отбросил от себя «РГД-5». Движение руки бандита заметил Шепель. Он же увидел катящийся под ноги спецназовцам смертоносный заряд. Крикнул:
— Граната!
И бросился на Туркину, сбив ее с ног и накрыв своим телом. Крымов с Тимохиным прыгнули в кусты. Раздался взрыв. В глазах капитана вспыхнул огненный салют из тысячи ярких искр, боль пронзила тело, и он почувствовал, что летит в черную глубокую пропасть.
Прошло с полминуты, покуда спецназовцы и Туркина пришли в себя. Дым развеялся. Валентина повернулась. Тело Шепеля перевернулось на спину. Глаза капитана были закрыты.
Валентина тихо проговорила:
— Миша! Миш! — И вдруг закричала на весь лес: — Ми-и-и-ша!
Но капитан не пошевелился.
На крик из кустов выскочили Крымов с Тимохиным. Бронекостюмы офицеров поймали несколько осколков, тем самым предотвратив поражение спецназовцев.
Крымов поднял Туркину, отвел ее в сторону:
— Успокойся, Валя, все, все. Не кричи.
Женщина взглянула на полковника глазами, полными слез:
— Он… он погиб?
— Не знаю!
— Это из-за меня! Столько крови. И… Миша… я… я… полюбила его, полковник… понимаете? А теперь?