На кухне Захарченко спросил:
— Узнал уже о моем снятии?
— Узнал!
— Поэтому и пришел?
— Если честно, то да! Хочу понять, за что вас отстранили от должности?
— Ну, если хочешь, узнаешь, тем более тебя это тоже касается. Возможно, в большей степени, чем меня!
— Даже так?
— Даже так, Коля! Но погоди с разговором. Перекури пока, я стол накрою. С утра выпить хотел, да не с кем было, а один не пью. Надеюсь, составишь компанию?
Николай кивнул:
— Выпьем!
Подполковник достал из холодильника семисотграммовую бутылку водки, соленых огурцов, помидоров, нарезал сало и хлеб. Затем Захарченко свернул с бутылки пробку, наполнил вместительные, граммов по сто двадцать, рюмки:
— Давай, Коля, без тоста, просто так!
Выпили, закусили слегка, тут же закурили. Подполковник открыл форточку, чтобы вытягивало дым. Николай спросил:
— Так что произошло за время моего отсутствия? Почему забрали у нас дело о браконьерах и шлюхе? И что, в конце концов, означает то, что вас сместили с должности?
— Ты помнишь мой разговор с генералом, когда приволок в отдел свиту господина Комарова — вице-губернатора области?
— Помню, и что?
— А то, что я был уверен, губернатор за эти дела своего заместителя по головке не погладит, а заставит ответить по закону! Но произошло неожиданное. Ты Комарова зацепил в субботу?
Николай подтвердил:
— В субботу. Точнее, утром в воскресенье раскрутил его шалман!
— Вот. И в эту же ночь у нашего губернатора, Эдуарда Максимовича Водолеева, случился инфаркт. Говорят, еле откачали. Сдало сердце генерала. Да и немудрено, Афган, Чечню прошел, армией командовал. Не старый еще, мог и в области порядок должный навести, а сердечко подвело! Понятно, что ему не до дел областных. А Комаров, по закону вступив в должность главы Администрации региона, быстренько позаботился, чтобы дело по браконьерству и растлению несовершеннолетней прикрыть. Тем более все возможности для этого у него появились. Что он и делает. Использует начальника УВД Башмакова и прокурора области, своих корешей. Генерал присылает следователя, тот изымает протоколы и дело, объяснив, что вице-губернатором займется область. И, как понимаешь, все заминают в Переславле. Нет показаний людей Комарова, Гусакова, Сумова, Бейрозы, нет показаний Елизаветы Сергеевны Коноваленко, нет результатов экспертизы, нет никакого дела! Все исчезло. Даже наш журнал регистрации происшествий прокуратура изъяла. Сейчас в дежурке новый! И все это без официальных распоряжений. Так сказать, устными командами провернули. Я, естественно, на дыбы, а мне приказ на стол. Освободить, мол, от занимаемой должности как не справляющегося с возложенными обязанностями. Вместо меня назначен майор Лушин, прихвостень Башмакова, а мне предложена должность заместителя, я отказался и подал рапорт об увольнении. Слава богу, на пенсию какую-никакую заработал. И идут они все к черту! — Захарченко вновь наполнил рюмки: — Давай, за скорый мой дембель!
Николай проговорил:
— Может, не стоит торопиться? Отойдет Водолеев, вернется к исполнению служебных обязанностей. Тут-то я и подниму шум вокруг Комарова, у меня же кассеты видеосъемки его гулянок остались. Я их спецом к делу не представил. Оставил в резерве!
Подполковник вздохнул:
— А стоит ли, Коля? Комаров, Башмаков, прокурор — система, вернее, представители установившейся и прочно закрепившейся системы коррупции на всех уровнях власти. И Водолеев уже вряд ли останется губернатором.
— Что, Комарова поставят?
Захарченко отрицательно покачал головой:
— Вряд ли. Слышал я, кого-то из Думы метят нам в начальники. Вроде как кандидатуру подбирают. А ты тут со своими пленками! Примут их у тебя, и, как протоколы, в печку! Это если решишь на Комарова переть. Ты лучше прибереги кассеты для другого случая.
Николай поднял удивленный взгляд на своего, уже бывшего, начальника:
— Не понял, товарищ подполковник?
Захарченко выдержал взгляд:
— Ты думаешь, Комаров забыл о твоей пленке? В кассетах, Коля, твоя хоть и слабенькая, но защита. Как доказательства преступления вице-губернатора ты ее использовать не сможешь. А вот прикрыться — вполне! Думаю, новый начальник еще поговорит с тобой об этом. Но… пьем, водка стынет!
Выпили по второй.
Подполковник предложил:
— Скорей всего, тебя наверх потащат. Майору Лушину ты здесь не нужен. Предложат должность в области. Откажешься играть по их правилам, попытаются подставить. Да так, что и Звезда Героя не поможет! На это они мастера. Вот тут пленочка и сыграет свою роль. Но… служить нормально при Комарове не дадут!
Колян зло проговорил:
— А вот это мы еще посмотрим!
— Посмотришь, Коля, посмотришь! Система раздавит любого. Надо ломать Систему, только кто ее сломает? Она как паук, затянула страну в свою паутину.
— Разберемся!
— Разбирайся, если есть желание. Ты у нас парень боевой!
— Я из этих козлов, что прислуживали Комарову да Коноваленко, по новой показания выбью. Но уже отправлю в Москву, в МВД!
Захарченко печально улыбнулся:
— Перестань, Коля. Ничего ни у кого ты не выбьешь. Коноваленко сейчас под крылом Комарова, его охрана на стреме. Сунешься, тебя же и повяжут!
— Но что-то надо делать?
— Не знаю! Для меня все уже кончено. Я в драку не полезу! Займусь личным хозяйством, тепличку поставлю, о которой всю жизнь мечтал, буду разводить цветы. А тебе? Да что тебе мои советы? Все одно, по-своему сделаешь!
Николай затушил окурок:
— Наливайте по третьей, ребят пятой роты помянем!
— Это можно! Даже нужно. Память надо хранить. Без памяти мы в обезьян превратимся.
Выпили не чокаясь.
Несмотря на приличную дозу выпитого спиртного, Николай не хмелел.
Захарченко спросил:
— А ты куда уезжал, если не секрет?
— Да какой секрет? Бойню в Звездном помните?
— Конечно! Такое разве забудешь?
— А интервью главаря банды по «ящику» видели?
— Смотрел!
— Так вот этот Теймураз-Костолом пять лет назад руководил и боем против нашей роты!
Подполковник удивился:
— Да ты что?
— Вот и что! Я думал, его, гниду, на высотах положили вместе с остальными духами, а оказалось, нет, выжил, тварь. И вновь змеиную свою голову поднял. Я как узнал об этом, так и организовал командировку в Чечню. С небольшой группой бывших сослуживцев. Короче, вычислили мы этого Костолома. Устроили засаду и завалили его! Теперь уж окончательно!