— А что ты здесь забыл, Миша?
— Вот, решил сменить позицию. А то вдруг ты один заскучаешь?
— Да, с тобой точно не до скуки будет…
— И я о том же.
— Но ты занял место Соловьева.
— Ничего подобного, он прекрасно устроился рядом, вместе с Гариным. Интересно, как в оставшихся отсеках разместятся американцы? Придется им по трое занимать комнаты, а это чертовски неудобно. А если новый генерал и, естественно, госпожа Крофт займут отдельные номера, то ребятам «Ирбиса» в казарме тесновато будет.
— Тебя это так волнует? — усмехнулся Александр.
— Да нет. Главное, что мы устроились как следует.
— Думаю, ненадолго.
— Вопрос не во времени, а в принципе.
— Ларсен на тебя обидится.
— Пусть сержант Ларсен теперь на свою жену обижается. Я что, обязан забивать ему место? А вообще, интересно, сложилось у него с Настей или нет…
— Встретитесь — узнаешь.
— Что-то ты какой-то смурной… — вгляделся в Тимохина Шепель. — Устал, что ли?
— Не нравятся мне, Миша, манипуляции с составом отряда.
— Задело, что сняли с командования?
— Не в том дело. Дак же прекрасно понимает, что пока не может в полной мере руководить сводным подразделением. Так почему согласился принять командование отрядом?
— А ты не подумал, что согласия у Джона мог никто не спрашивать? Приказали — и всё…
— Ну и черт с ними! Мне будет проще.
— Э-э нет! Это пока мы тут — да, командовать группой проще; а как выйдем на войну, по-любому тебе придется руководить «Марсом»… Непонятно только, на хрена америкосы увеличили состав «Ирбиса». Добавили бы до прежнего количества — и хватит. Нет, усиливают чуть ли не полноценной группой… Кстати, Потапов ничего не говорил тебе о пополнении? Откуда оно взялось?
— Говорил… Это пополнение составлено из бойцов карательного подразделения, ранее действовавшего по назначению в Ираке.
— Опаньки! Нам только карателей не хватало… М-да… с этими ребятами мы вряд ли сработаемся. А нашего мнения почему не спросили?
— Подумал, что сказал? Не посоветовались, видите ли, с ним, кем усилить «Ирбис»…
— Не со мной, с Феофановым!
— С ним-то как раз этот вопрос наверняка согласовали…
— Сергей Леонидович не согласился бы на подобный расклад.
— Не выполнил бы приказ Верховного?
— Ну, разве что Верховного… Да, дела. Что ж, посмотрим, как воюют каратели. Это им не селение зачищать.
— Простых карателей в отряд не взяли бы. Скорее всего, группа усиленная, подразделение многоцелевое. А значит, в нем профессионалы не слабее наших.
— Ну, это ты загнул! Хотя… черт их знает. Да и пошли они!.. Завтра поймем, что к чему.
Тимохин раскрыл спальный мешок, переоделся в теплый спортивный костюм. Отопление в казарме решили не включать: в горах было прохладно, но не до такой степени, чтобы пользоваться отопительной системой. Выкурив сигарету, сидя на кровати, Александр спросил Шепеля:
— Миш, у тебя спирт или водка есть?
— Откуда? — изобразил удивление майор. — Мы же с аэродрома — да что с аэродрома, от «вертушки» — практически не отходили!
— А если серьезно?
— Нету.
— Миш!..
— Ну чего?
— Не может быть, чтобы ты у летунов или технарей не надыбал спирта.
— А если и так, то что? Прикажешь сдать?
— Выпить хочу немного. Думал отправить кого-нибудь в городок за водкой, да забыл в разговоре с Потаповым.
— Ты не шутишь? Не разводишь?
— Нет.
— Ну, если выпить, то немного спирта найдется.
— И как тебе это удается? — улыбнулся Тимохин.
— Ты знаешь, как-то все без проблем. На хороших, понятливых людей выхожу. Везет, наверное.
— Ладно, налей граммов пятьдесят.
— Да что с пятидесяти граммов будет? — возмутился Шепель. — Только вещь изводить. Если уж пить, то по сто граммов неразбавленного.
— А хороший спирт-то, не технический?
— Обижаешь, начальник. Спирт — слеза!
— Уболтал. Давай по сто!
— Вот это другой разговор! Чем закусим? У меня галеты есть. Или из столовой тушенки принести?
— Галет хватит.
— Тогда за водой схожу. Я мигом!
— Давай.
— Вот, а возмущался, чего это я занял место Соловьева… Кто бы тебе, кроме меня, душу мятежную успокоил?
— Ты еще здесь, врачеватель душ?
— Уже нет!
Михаил вернулся спустя минут семь, выставил на стол бутылку воды, две кружки, пачку галет и флягу. Офицеры выпили по сто граммов, закусили. Затем Тимохин прилег отдохнуть, а Шепель пошел к Киму.
В 18.00 командир «Ориона» вызвал к себе связиста старшего лейтенанта Колданова и капитана Дрозденко.
— Так, сейчас Дрозденко и Шепель берут наши «Орбиты» и уходят вниз на плато. Колданов, ты забираешь американскую «Сигму». В 18.40 Шепелю и Дрозденко выход на связь с Центром. Проводите контрольный сеанс.
— Ясно, — кивнул Шепель. — Нам одновременно вызывать Москву или по очереди?
— С разницей в пять минут. А ты, Слава, — Тимохин повернулся к Колданову, — устраиваешься с «Сигмой» где-нибудь рядом с казармой и выставляешь станцию на режим перехвата. Радиус определишь сам, но так, чтобы он захватил место работы Шепеля и Дрозденко. Слушаешь, что услышишь, после чего сбор здесь же и доклад по возможностям американской системы. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперед!
В 19.30 офицеры вернулись.
— Контрольный сеанс связи проведен с двух «Орбит», длительность каждого сеанса три минуты, — доложил Шепель. — Связь устойчивая, без помех.
— У тебя что? — спросил Колданова Тимохин.
— Порядок! Факт выхода на связь наших станций «Сигма» зафиксировала, пеленг не сработал, перехват не удался, в наушнике слышен только шум помех.
— Но сам факт выхода на связь с наших систем ты зафиксировал?
— «Сигма» зафиксировала.
— А сделать так, чтобы и фиксации сеансов связи не было, можно?
— Только настройкой станций американцев, на «Орбитах» это невозможно, — пожал плечами связист.
— А к тем станциям у нас доступа не будет. Понятно… Стало быть, генерал Дрейк узнает, что мы пользовались спутниками, но перехватить разговор его связист не сможет. В итоге что?
— В итоге, — усмехнулся Шепель, — у Дрейка к тебе, командир, наверняка возникнет куча вопросов.