Штурмовая группа вышла к реке по балкам в точно назначенное время, 6.25, о чем Шах получил немедленный доклад. В подразделения пошел приказ: «В 7.10 находиться в состоянии боевой готовности».
Командиры группы подтвердили получение приказа.
До решающей атаки осталось чуть более получаса.
Стрелка медленно приближалась к отметке 7 часов. Ожидание стало нестерпимым. Расанов прекрасно понимал состояние своих подчиненных, выведенных на рубежи действия, и часто бросал взгляд на часы. Начало светать. Равнина слегка покрылась туманом. В принципе это было то, что нужно. Лишь бы туман не закрыл плотной завесой подходы к мельнице. Шах вновь посмотрел на часы. И больше не сводил с них взгляда.
Наконец наступило время действия — 7.10.
Шах бросил в эфир:
— Внимание всем! Я — Первый! Приказ — штурм!
И местность за селением Чиридай взорвалась грохотом автоматных очередей. Штурмовая группа капитана Топаева, выйдя из балок, открыла ураганный огонь по мельнице, одновременно прикрывая форсирование бойцами реки через навесной мост. Бандиты явно не ожидали нападения, но сумели быстро организовать оборону, благо каменные строения позволяли им надежно укрыться от пуль спецназа. Шах с момента начала штурма, оставив наблюдателей разведгруппы заслоном от возможного прорыва каких-либо сил из селения, направился к мосту. Группа прикрытия во главе с Горшковым поспешила за командиром отряда. Несмотря на ощутимый урон, нанесенный боевикам Зызу первым ударом, и то, что штурмовики «Удара» захватили весьма обширный плацдарм непосредственно перед мельницей, бандиты ответным огнем смогли приземлить атаку. Данное обстоятельство не устраивало Шаха. На ходу он вызвал Топаева:
— Накат-2! В чем дело? Почему не применяете гранатометы? Немедленно обстрелять кумулятивными зарядами все строения, исключая верхний этаж мельницы! Выполнять, Накат-2!
Огненные стрелы метнулись к позициям боевиков из балок. Гранатометный обстрел позволил снизить эффективность действий бандитов и ослабил их огневую мощь, чем воспользовались бойцы плацдарма. Они рванулись вперед и пробились непосредственно на территорию штурмуемого объекта. Кое-где завязалась рукопашная схватка. В это же время по мосту перебралась на предгорный берег остальная часть второй штурмовой группы отряда «Удар», что переломило ситуацию. Спецназ полностью овладел инициативой, дезорганизовав противника и заставив его покинуть мельницу. Шах с группой Горшкова подошел к началу моста. Здесь Расанов остановился, Колян рванулся к переправе, но полковник остановил его:
— Горшков! Куда?
Николай обернулся:
— Как куда? Ты че, Шах? Там же Теймураз!
Расанов успокоил лейтенанта:
— Не суетись. Топаев и без тебя справится.
Колян возмутился:
— Что значит без меня?! Тогда на какой хер мы с Костей и Гольдиным сюда приперлись? Смотреть, как твои спецы будут разбирать по камню мельницу?
Шах рявкнул:
— А ну отставить! И назад, ко мне!
Горшков сплюнул досадливо, выругался, но подчинился. Расанов указал на хребет перевала:
— Группе прикрытия следить за склоном и вершиной перевала. Там бандиты вполне могли организовать огневую точку.
Колян усмехнулся:
— Ага! Организовали уже! Да если б на склоне сидели духи с пулеметом, то они давно открыли бы огонь!
Но, подняв винтовку, через прицел начал осматривать склон. Костя делал то же самое. Но, лишенный оптики, Ветров имел ограниченный сектор контроля. Как и Гольдин, водивший стволом пулемета из стороны в сторону.
Шах же следил за боем на мельнице.
Боевикам не оставалось ничего, как бежать. Но они понимали: хаотичное бегство — верная смерть! Поэтому, применив дымовые заряды, начали отход от объекта одновременно, примерно равными силами, на восток и на запад. При этом оставив группу смертников, закрепившихся на втором, не пораженном гранатами этаже. Эта группа выполнила свою задачу. Сильным огнем автоматического оружия она не позволила штурмовикам Топаева немедленно начать преследование и уничтожить отходящие силы непосредственно у мельницы. Впрочем, это было не так важно. В любом случае вырвавшиеся духи нарвутся на заслоны разведчиков и десантников. Шах через бинокль осмотрел мельницу. Второй этаж продолжал отстреливаться, часть бандитов отходить. Как Расанов ни старался, он не смог найти в дыму, окутавшем мельницу, капитана Топаева.
Выглянуло солнце, разогнав туман, зачернив разбившийся в клочья дым, поднявшийся выше здания, и осветив склон перевала.
Шах поднес рацию ко рту:
— Накат-2! Я — Первый! Ответь!
В ответ молчание.
Расанов повторил запрос уже открытым текстом:
— Накат-2, Лема! Где ты?
На этот раз капитан ответил.
И голос офицера сопровождался автоматной очередью.
Командир штурмовой группы продолжал не только руководить подчиненными, но и лично вел бой:
— Здесь я, Первый! На мельнице! На первом этаже!
— Теймураза не видел?
— Нет! Тут захочешь, никого и ничего не разберешь! Огрызаются боевики яростно. Оружия и боеприпасов у них достаточно! Но если Теймураз был на мельнице, то на второй этаж вряд ли пошел бы. Там смерть. Скорей всего прорывается с одной из групп во фланги!
— Ясно! Потери несем большие?
— Есть потери! И ранеными, и убитыми, но кто их считал? Не до этого!
Шах принял решение:
— Ты прав, Лема, Теймуразу на мельнице оставаться никакого резона нет. Поэтому не теряй время, а главное — людей, минируй опоры первого этажа и рви мельницу к чертовой матери!
— Принял! Я завалю ее! Так, чтобы можно после взрыва осмотреть руины. Глядишь, где тайничок и найдем!
— Давай!
Расанов вызвал командира разведгруппы:
— Тропа! Первый!
Чакаев ответил:
— На связи, командир!
— К тебе прет солидная группа боевиков. Среди них может оказаться Теймураз с Али!
— Знаю! И уже вижу боевиков. Отступают грамотно. Быстро, но не спеша, идя ромбом!
— Как думаешь, почему не переходят реку?
Разведчик объяснил:
— Потому что здесь это невозможно. Глубина приличная и течение сильное. Без специальных средств не переправиться. Да и равнина с той стороны открыта.
— Понял, встречай гостей!
— Я жду их!
— Отбой!
— Конец связи!
Полковник переключился на десантников:
— Купол! Я — Первый!
Майор Рябов ответил немедленно: