Переключив рацию, вызвал Чакаева:
— Тропа! Я — Высота!
Капитан ответил:
— Слушаю тебя, Высота!
— Ты бы вот что, Тропа! Ушел бы балкой в «зеленку» и посмотрел ее! А то если там духи, то они в решающий момент нам вполне кайф сломать смогут!
Чакаев согласился:
— Ты прав, Высота. Вывожу группу балкой в лес и занимаю сектор, прикрывающий подход к вам со стороны массива.
— Давай. Если только тебя в этом лесу первыми духи не встретят.
— Ты о своей задаче думай, Высота, а я знаю свое дело.
— Да? Тогда поможет тебе Аллах!
— Тебе того же!
Николай отключился, подумав, что беглец совсем не обязательно должен пойти в «зеленку». Он так же спокойно мог податься в горы. Но, к счастью, он в своих предположениях ошибся. Как только Горшков собрался прикурить, вопреки всем запретам, сигарету, его рация вновь пропищала сигналом вызова. Колян, чертыхнувшись, ответил:
— Высота на связи!
И услышал немного взволнованный голос Ветрова, заговорившего открытым текстом:
— Колян! Вышел дух на склон!
Горшков отбросил сигарету, спросив:
— Где?
— Прямо на меня идет!
— Здоровый дух?
— Да нет, щуплый вроде, но с расстояния сразу и не определишь.
— Я иду к тебе!
Константин воспротивился:
— Не надо, Колян! Пойдешь, ветви кустов заденешь, сейчас ветра нет, любое шевеление спугнет духа. Рванет наверх, придется «снимать». А это угроза завалить его. Так что буду брать сам!
— Ладно, Кость! Как схватишься с духом, я подскочу, ты только сначала не оплошай, ножом работать он умеет!
— Все будет о'кей! Конец связи! Готовлюсь к приему гостя!
— Конец, Кость!
Быцо, пройдя по склону хребта, вышел на вершину перевала. Осмотрелся. Склон «чист», река спокойно несла свои воды. Здесь она была широкой, но неглубокой, дно как на ладони. Перейти можно. Дальше кусты. Быцо замер, вглядываясь в заросли. Но ни одна ветка не шелохнулась. Так и должно быть в безветренную погоду. За кустами равнина и такой долгожданный, спасительный лес.
Не увидев ничего подозрительного, Быцо решил не тратить попусту время и вышел на склон, начав спуск по едва заметной звериной тропе, держась извилистой полоски невысокого кустарника. Подойдя к реке, Быцо вроде услышал, как хрустнула ветка. Остановился, прислушался, готовый в любую минуту рвануть обратно на склон. Хруст не повторился, и чеченец подумал, что ему показалось. И это вполне могло быть, нервы-то на пределе. В таком состоянии не только хруст какой-то гнилушки почудится, а и еще что-нибудь похуже. Он разулся, сняв высокие ботинки. Закатал камуфлированные штаны, вступил в ледяную воду, стараясь идти по камням. Перешел реку, на берегу быстро обулся и вошел в заросли. Шел осторожно, как зверь… прямо на позицию Кости, который замер, стоя на коленях, готовый к прыжку.
Быцо поздно увидел опасность.
Он не успел даже вскрикнуть, как на него налетел Ветров. Удар в солнечное сплетение сбил дыхание, левый хук в челюсть свалил с ног. И тут же Костя прыгнул на спину противника, накинув на удавку из шнурка. Затянул петлю, лишив чеченца возможности сопротивления.
Тут же подбежал Колян.
Нагнулся к пленнику:
— Добегался, козел горный? Хана! Теперь за все ответишь, пидор! Как зовут?
— Быцо!
Дав подзатыльник чеченцу, Николай сначала вызвал разведчиков:
— Тропа! Я — Высота!
— Слушаю!
— Как в лесу?
— Чисто!
— Взяли мы беглеца!
— Видели! Сообщи Первому, он ждет!
Горшков переключился на командира отряда:
— Первый! Я — Высота!
Шах ответил открытым текстом:
— Да, Коля?
— Взяли мы казбека!
— Его имя?
— Быцо какой-то! Еще о чем его спросить?
— Не надо! Допрошу подробнее сам, а Быцо — денщик Теймураза, раб его. Ты его не бей там, Колян! Свидетель он ценный, да и не боевик, а скорее жертва. Костолом всю его семью убил!
Николай удивился:
— И после этого он служил тому козлу?
— В жизни всякое бывает…
— Но не такое же?
— И такое тоже. Но ладно, я веду отряд к вам! Что в «зеленке»?
— Тропа доложил, в лесу чисто!
— Значит, Масхад не появился?
— Нет! Все! Смотри за пленником! До встречи!
— До встречи!
Горшков вызвал Гольдина. Указал на пленника:
— Видишь, Голь, абрека?
Сержант кивнул, поправив пулемет:
— Так вот, это очень важный свидетель. Шах сказал, если с ним что случится, головы со всех снимет, с тебя в первую очередь!
Гольдин возмутился:
— Почему-то с меня в первую очередь?
— Да потому, что ты будешь охранять его. И не дай бог, Голь, с его головы хоть волосок упадет. Обыщи пленника, все из карманов вон, можешь и ноги связать, а то наклонишься, обыскивая, возьмет абрек да лягнет тебя по яйцам. Вот весело станет! А он чувак шустрый. Самого Али завалил и уйти сумел. Один из всех! Понял задачу, сержант?
Гольдин спросил:
— И сколько мне его охранять?
Колян отрезал:
— До прибытия Шаха! Выполняй!
Горшков отвел Ветрова в сторону, так, чтобы контролировать подходы к позиции, где находился пленник.
Гольдин же наклонился к чеченцу сбоку, предупредил:
— Ты, фуцен драный, гляди, я сейчас ноги тебе свяжу. Дернешься — так отделаю, в морге не узнают! И мне по херу, что ты самого Али завалил! Все понял, урод?
Вздохнув обреченно, Быцо проговорил:
— Понял!
Чеченцу хотелось плакать: не смог уйти, поймали. Теперь отвечать придется. Ведь для русских и для чеченцев, поддерживающих федеральную власть, он такой же бандит, как и Теймураз, только рангом поменьше. А Костолом натворил делов, один Звездный чего стоит! И никому не будет служить оправданием то, что Быцо служил Теймуразу не по своей воле, что он был обычным рабом и никого в жизни пальцем не тронул. Кто ж этому поверит? Никто! Жизнь кончена. Выхода нет! Быцо заплакал.
Спустя некоторое время к позиции Николая вышли основные силы отряда «Удар». Шах тут же подошел к Горшкову:
— Взял-таки беглеца?
— А ты сомневался?