– Тебе доставляет удовольствие унижать меня?
– Если скажу «да» – обидишься? Уйдешь?
– Не уйду. Но ты не права, не совсем права. Ты же совсем меня не знаешь? А делаешь категоричные выводы.
– Знаю я вас таких.
– И богатый опыт?
– А как бы тебе хотелось? – Костя промолчал. Девушка продолжила: – Я не в том смысле. Просто много сейчас таких, как ты. Полные дискотеки. Кичитесь друг перед другом, как павлины. Одежда – что ты, фирма. А сам, своими руками или мозгами хоть рубль заработал?
– Ладно. Пусть я такой, каким ты видишь меня. Пусть я не заработал ни копейки, так почему до конца не послала меня куда подальше? А идешь рядом? Почему?
– Посылала, так ведь не пошел? А почему иду рядом – сама не пойму.
– Все ты понимаешь. Просто тебе доставляет наслаждение оскорблять меня. Мстить. И побольнее. А я серьезно хочу попросить у тебя прощения за то, что вел себя по-хамски тогда, на дискотеке.
– Ладно, Кость, мы пришли. Константин оглянулся – вокруг парк.
– До дома провожать не надо, давай расстанемся здесь.
– Как скажешь.
– Да? Как же ты не похож на того, «супера» с дискотеки. Только вот что в тебе настоящее? Сегодняшнее поведение или пьяные выходки и то, что за ними следует?
– А ты проверь. Давай встречаться. Все и поймешь.
– Почему ты так самоуверен? Может быть, у меня есть парень и мы любим друг друга? Такую возможность ты не допускаешь? Или тебе все до фени и парень не проблема?
– Я допускаю, что у тебя может кто-то быть. Но тогда так и скажи. Только правду, я отстану.
– Не скажу.
– Значит, нет никого.
– Это неважно.
– Для меня важно.
– Дело твое. Мне без разницы. Все, пора домой.
– Подожди, Лен! Давай вечером встретимся?
– На дискотеке «У Паши»? В кругу твоих дружков?
– Нет; На Кремлевской площади. Погуляем среди старины.
Лена думала недолго.
– Хорошо. Но уговор, в дальнейшем домой мне не звонить, возле работы не встречать, тем более вызывать.
– Как же я тогда увижу тебя?
– Я еще не решила, стоит ли нам встречаться.
– Но на сегодня договорились?
– Приду, раз обещала. Во сколько?
– Определи сама, как тебе удобно.
– Тогда в семь вечера.
Костя остался в парке. Платком вытер вдруг запотевший лоб.
Что происходит с ним? Почему он, Костя, который ко всем относился с пренебрежением, внезапно подчинился этой хрупкой девушке? Но сердце обволокла теплая приятная волна, и это ощущение посетило его впервые. И вокруг стало как бы светлее, ни о ком, кроме Лены, не хотелось думать, и вообще ему было просто хорошо.
До вечера оставалась уйма времени – весь день. Чем заняться? Пойти к Эдику? Но тот пьянкой достанет, а ему нельзя, да и не хотелось. А простого разговора не получится. Пойти домой? Там в обществе Зинаиды вообще с ума спрыгнешь. Домработница нытьем да упреками достанет. Мол, доводит он родителей до ручки. Вот у нее, Зинаиды, сын – курсант Академии МВД. Скоро при большой должности будет. И он ей в отличие от Кости хлопот не доставляет, одни радости. Ну и дальше в том же духе.
Вот черт! И пойти-то некуда.
Все же, так ничего и не придумав, он отправился домой.
Там его ждал разъяренный отчим.
– Явился?
– Чего тебе-то от меня надо?
– Чего надо? Нет, вы только посмотрите на него. Чего надо? Ты до каких пор позорить меня будешь? Вот уже где сидят твои выходки, – Григорий Максимович ударил себя по шее, – постоянные пьянки, дебоши. Меня, второго человека в городе, каждая мелочь пытается ущипнуть. «А сын-то у вас, Григорий Максимович, того, хулиган!» – скопировал отчим чью-то речь.
– Когда все это было? И отец за сына не ответчик, тем более отчим.
– Вырастили на свою голову. Воспитали.
– Во-во, тут ты драв на все сто. Я – результат вашего воспитания. Другим я нестану, так чего попусту напрягаться? Работай в своей мэрии и посылай всех на хер, при твоей должности это несложно.
– Я, значит, должен работать, а ты балдеть? На мои, кстати, деньги? И при этом подставлять меня? Так?
– Слушай, надоел ты мне. Я живу как хочу, делаю что хочу, встречаюсь с кем хочу, понял? И ты ничего не изменишь. Денег не дашь? Обойдусь. Чего зря базарить?
– Ну наглец, ну негодяй, – чуть не задохнулся от возмущения Григорий Максимович, – вот свинья не благодарная. За мой счет живет и меня же еще и посылает.
– Я тебя еще не посылал.
– Ну ладно, хорошо, без денег ты обойдешься? Отлично. Больше от меня ты не получишь ни копейки, посмотрю, как ты вскоре запоешь.
– Смотри сколько хочешь. – Костя зашел к себе в комнату, включил магнитофон, чтобы не слышать продолжающихся причитаний отчима.
«Вот тоже домотался. Видать, хорошо ему стуканули на меня, раз так разошелся. Денег он не даст. Испугал». На сегодня у Кости осталось три сотни, о дальнейшем думать не хотелось. Если что, мать выручит.
Так под размышления о насущном, под аккомпанемент инструментальной музыки и пробивающегося недовольного ворчания отчима Костя уснул.
И снились ему зеленое, бескрайнее поле, полное цветов, и Лена, с которой он кружится в танце и ловит ее веселый, счастливый смех.
Вечером, ровно в 19.00, они встретились. Затем долго бродили среди древних строений Кремля, и Косте все больше нравилась эта девушка, да и Лена посмотрела на юношу другими глазами.
С этого дня они стали встречаться каждый свободный вечер. Костя почти перестал пить, общение с Эдиком свелось к редким телефонным звонкам.
Все больше длинными ночами он анализировал свою короткую жизнь и признавал ее неправильной и пустой. И хотя мать ежедневно выделяла ему средства, брать их становилось стыдно. Но он брал, оправдывая себя мыслью, что поступит в университет, получит образование и тогда сам сможет зарабатывать и помогать матери.
Все так и продолжалось бы, если бы не нелепый случай, изменивший судьбу Константина и Лены.
Однажды поздно вечером, возвращаясь с прогулки, они проходили мимо цветочных ларьков, выстроившихся возле отеля.
Торговали в них по большей части выходцы с Кавказа.
Заметив, как Лена посмотрела на цветы, Костя подошел к одному из ларьков, в окошке которого красовалась усатая физиономия. Вокруг ларьков стоял плотный запах дыма анаши.
– Сделай-ка мне букетик, – попросил Костя.
– Конечна, дорогой, какой хочешь? Есть гвоздик, роза тоже есть, выбирай, да?