– Согласен. Мне своих отправить?
– Да.
– Добро, какие проблемы?
Затем Вербин вызвал Викторова и Санеева, приказал:
– Спуститесь в ущелье, пройдите по дороге, выходящей к нему с севера, посмотрите, что к чему, нет ли там басмачей. Глубина разведки три километра, время – не более полутора часов. Доклад до начала возвращения. Если нарветесь на духов, выстреливаете красную ракету и занимаете оборону. Подкрепление подойдет быстро. Вопросы?
– Да какие могут быть вопросы, Алексей Викторович? Сделаем, – улыбнулся Викторов.
– Давайте. И поаккуратней, поответственней там!
Разведчики пошли к ущелью. Соловьев приказал Бурмистрову и Волкову также уйти в ущелье и обследовать площадку для посадки вертолета.
– Если необходимо, подчистите ее. Викторов с Санеевым направились в глубь северного подхода к ущелью. Вам быть в готовности быстро выйти к ним, если вдруг в горах проявится противник. Обеспечить прикрытие и отход разведчиков. Или при необходимости заблокировать эту дорогу.
Следом за бойцами «Града» в ущелье спустились спецы «Миража». К Соловьеву подошел старший лейтенант Калданов с кейсом спутниковой системы:
– Товарищ подполковник, вас вызывает полковник Крымов.
Командир боевой группы принял трубку:
– На связи!
– Что у тебя, Леша?
– Все по плану. Банду Каруни встретили, группы подняли на перевал, сейчас провожу разведку северного подхода к ущелью. Отряд Бакаяра находится на позициях в восточной «зеленке», это квадрат... по улитке четыре.
– Потери есть?
– Нет.
– Сколько времени займет разведка?
– Я определил не более полутора часов на глубину в три километра.
– Так! По данным Акрани, боевиков в твоем квадрате быть не может. Так что возвращай разведчиков и вызывай вертолет. Отзывай бойцов Бакаяра. Захватите их с собой. Посадка в Кадинкоте. Там вас встретит полковник Воронцов с конвоем. Передадите ему груз и вместе с отрядом Бакаяра вылетаете на юг. Вопросы ко мне, Алексей Александрович?
– Необходимо пополнить боекомплект!
– Без проблем. Это обеспечит Али Сакар. Я передам ему все необходимые распоряжения.
– Понял тебя, Крым! Скажи, что за дела у Тимохина с Федоровым?
– Хреновые дела. Но не настолько, чтобы прекращать операцию. Гаденыш Тургай переиграл нас. Но ненадолго. Обстановка сложная, однако не критическая. Впрочем, по телефону не объяснишь. Обсудим ситуацию позже, когда выйдете в заданный квадрат. У меня все. Вопросы еще есть?
– Никак нет!
– Удачи!
Соловьев переключился на Бакаяра:
– Алим! Мираж!
– Да! У нас все спокойно.
– Начинайте отход, вызываю «вертушку», выходите в ущелье, приказано забрать вас с собой, как понял меня?
– Понял, Мираж, но нам надо взять с собой тела погибших.
– Конечно! Прошу только, побыстрее. Мы прикроем вас.
– Принял! Начинаю отход на перевал.
Командир «Миража» обратился к Вербину:
– Сворачиваем разведку, Алексей Викторович.
– А в чем дело?
– По-видимому, мы очень нужны в другом месте. Крым приказал вызвать вертолет, доставить в Кадинкот капсулы с секретным содержимым, передать полковнику Воронцову и тут же вылететь на юг. Кстати, отряд Бакаяра летит с нами.
– Боеприпасы?
– Этот вопрос решит Сакар.
– Ясно! Значит, у Тимохина и Федорова по Галистану сбой... И сбой серьезный.
– Да, похоже, игра пошла не по нашему сценарию, хотя Крым говорил, что обстановка сложная, но не критическая. Пока, по крайней мере.
– Вот именно, что пока! Ладно, я понял.
Вербин связался с разведчиками и приказал им вернуться к перевалу. Соловьев вызвал вертолет. В 20.15 на вершину поднялся отряд Бакаяра, несший на палатках тела трех погибших в бою бойцов, в том числе изуродованные останки Юсупа Рашида. А через двадцать минут прибыл вертолет майора Родионова. Сводное интернациональное подразделение поднялось на борт, и «вертушка», плавно поднявшись над вершиной перевала, пошла к Кадинкоту. Этап операции по секретному грузу был успешно завершен, но предстояло еще решить проблему с захваченными Тургаем пилотами разбившегося «Ил-76».
Южный Афганистан, район расположения базы полевого командира Хизаята Тургая в кишлаке Галистан.
Воскресенье, 22 июня
Боевые группы спецназа Главного управления по борьбе с терроризмом вышли на рубежи охвата базы Тургая. О чем тут же Тимохин и Федоров доложили руководителю операции, полковнику Крымову, оставшемуся вместе с агентом Службы внешней разведки Шакуром Акрани в полуразрушенном и брошеном населением кишлаке Чардан. Крымов приказал выслать вперед разведку с целью обнаружения постов охранения вражеской базы. Таковых оказалось всего два: усиленный на западной окраине селения у дороги, ведущей к Буриши и Гудли, и одиночный пост на восточной окраине – там, где проживало мирное население, терроризируемое талибами. После разведки руководитель операции отдал приказ командирам групп вывести подразделения на рубежи подготовки штурма. Для «Ориона» этим рубежом являлась небольшая роща в шестистах метрах северо-западнее Галистана, для «Алтая» – низина между двумя высотами в километре восточнее кишлака. Выход прошел благополучно. Теперь командирам групп следовало ожидать приказа на штурм базы Тургая, дабы освободить томящихся в плену у талибов пилотов «Ил-76». И время отдачи приказа полностью зависело от времени готовности групп «Мираж», «Град» и отряда Алима Бакаяра.
План боевой операции «Афганский рейд» подразумевал одновременные действия по реализации общих задач, поставленных командиром. Для группировки у Джилака – захват груза, сброшенного с самолета, в Галистане – освобождение плененного при крушении экипажа «Ил-76». Подполковник Федоров выставил на высоты наблюдателей-пулеметчиков. На северном холме обосновался снайпер группы прапорщик Шматко, вооруженный винтовкой «СВД» и пулеметом «ПК» с двойным боекомплектом, на южном – старший лейтенант Шустов, также имеющий на вооружении пулемет, а вместо винтовки – автомат «АК-74». Наблюдение за усиленным постом западного направления установил и полковник Тимохин, руководитель акции в Галистане. Наблюдателем, а в дальнейшем и ликвидатором данного поста, был назначен снайпер «Ориона» прапорщик Бирюков. Тимохин оборудовал позицию на окраине рощи, держа при себе старшего лейтенанта Самойлова, который поддерживал спутниковую связь боевой группировки с полковником Крымовым. Переговоры по обычным радиостанциям были запрещены, и только Тимохин мог общаться в эфире с Федоровым для согласования предстоящих совместных действий, используя приборы импульсной связи, перехватить сигналы с которых было невозможно. И тем более запеленговать в отсутствии у боевиков специальной аппаратуры. А таковой, по данным Акрани, на базе Тургая не было.