— Представляю, что бы сказал Гастон…
Заметив, что мужчины едва заметно переглянулись, она поспешила уточнить:
— Это мой жених, господа. Гастон Сен-Луи. Хороший физик и очень воспитанный человек. Он работает у мадам Кюри в Париже…
— А! — неопределенно произнес Богораз, похоже, имея некоторые сомнения то ли по поводу таланта, то ли по поводу воспитанности упомянутого Гастона.
— Как же он вас отпустил? — удивился Арцеулов. — Я бы на его месте не рискнул.
Берг не ответила, лишь вновь усмехнулась, на этот раз не очень весело. У костра повисло молчание.
«Так у нее жених, чердынь-калуга! — растерялся Степа, но тут же пришел в себя. — А чего нет, в самом деле? Только этот беляк прав — куда было ее отпускать в такие гиблые места! Сам бы, что ли, поехал, этот Гастон!»
Жених мадемуазель Берг отчего-то представился ему хлипким мерзким типом совершенно буржуйского вида и в очках. Вроде Богораза, только хуже. Семен Аскольдович, по крайней мере, был здесь, а не в Париже…
Когда все собирались спать, Арцеулов настоял, чтобы выставить дежурство. Пустыня — пустыней, а капитан не любил быть застигнутым врасплох. Он остался сторожить первым, и, когда тьма сгустилась до угольной черноты, вдруг заметил прямо над холмом легкое, чуть мерцающее сияние. Не выдержав, он растолкал Лебедева, но тот улыбнулся и велел ни о чем не беспокоиться…
Рано утром, наскоро перекусив, они стали подниматься на холм. Капитан хотел расспросить полковника о том, что видел ночью, но на вершине понял, что в это уже нет нужды. Прямо перед глазами блеснула голубая даль озера, а за ним в ярких солнечных лучах отсвечивали серебром огромные, различимые даже за несколько километров, решетчатые конструкции. Посреди них возвышалось что-то высокое с острым, выкрашенным в ярко-красный цвет навершием, похожее на невероятных размеров карандаш, поставленный острием в зенит. Чуть дальше можно было различить небольшие домики и длинные продолговатые здания, обнесенные почти незаметной с такого расстояния оградой.
— Прошу, господа! Челкель. — голос полковника невольно дрогнул. Все, даже бывавшие здесь Богораз и Берг, остановились, молча разглядывая то, что вполне могло показаться просто невероятным миражом, возникшим среди скалистой пустыни.
— Господин полковник — это ракета? — спросил Арцеулов, поражаясь размерами серебристого «карандаша».
— «Мономах» — кивнул Лебедев. — Здорово смотрится, правда? Эх, жаль, вы не видели — пять лет назад здесь стояло три ракеты. Это уже последняя… Степа, нравится?
— Ага, — выдохнул Косухин. — И это все… взлетит, да?
— Ну, не все, — рассмеялся Лебедев. — Взлетит ракета. Рядом — фермы обслуживания, чуть дальше склады, городок… Ну, пошли…
Они двинулись вдоль берега Челкеля и начали постепенно приближаться к полигону. Серебряный «карандаш» медленно рос. Арцеулов прикинул, во сколько раз ракета выше, к примеру, Александровской колонны — и лишь покачал головой. Косухин, Александровскую колонну не видевший, во все глаза глядел на невиданное диво.
— Наташа, — наконец не выдержал он. — И это все, ну… взлетит в этот… эфир?
— Я же вам рассказывала, Косухин, — улыбнулась девушка. — Это называется «ракетный поезд». Там как бы три «вагона» — три ракеты, одна за другой. Нижняя вначале толкает верхние, потом там выгорает топливо. Ну, помните?..
— Ага, — сообразил Косухин. — И в этот эфир попадает то, красное?
Он указал на верхнюю часть ракеты.
— Это и есть эфирный корабль, — кивнул шедший впереди полковник. — Эфирный корабль «Владимир Мономах-2».
— И ты там будешь? Ну, внутри?
— Да, — коротко ответил Лебедев. — Надеюсь…
Они прошли еще несколько километров. «Мономах» занимал теперь почти полнеба. Можно было уже разглядеть небольшой городок, расположенный правее от стартовой площадки, высокий каменный забор и вышки охраны.
«Сколько же тут их будет? — стал смекать Степа, рассматривая продолговатые здания, походившие на казармы. — Батальон? Пожалуй, даже больше…»
Арцеулов подумал приблизительно о том же, наметанным взглядом отметив внушительный вид оборонительных сооружений. Полигон стоял посреди ровной степи, лишь частично прикрытый озером, но подойти к нему было не так легко. Особенно, если часть подходов, к примеру, заминировать. Ростислав поделился своими мыслями с Лебедевым, и тот подтвердил, что так оно и есть, а посему с дороги лучше не сходить. Дорога, насколько он помнил, была безопасна и охранялась патрулями…
Первый патруль они увидели километрах в трех от вышек охраны. Четверо всадников в длинных серых шинелях выехали из-за ближайшего холма, и, чуть постояв, рысью направились прямо к ним. Короткие кавалерийские карабины смотрели на гостей.
Им было предложено остановиться и бросить оружие. Лебедев представился и хотел показать свои документы, но приказ был тут же повторен, причем самым категорическим тоном. Пришлось подчиниться. Правда, всадники ограничились тем, что забрали карабин, не поинтересовавшись, имеют ли путешественники еще что-либо в запасе. Арцеулова и Степу это сразу же насторожило. Красный командир Косухин мысленно обозвал патрульных раззявами, поскольку действуют они явно спустя рукава, а капитан приметил то, что ускользнуло от Степы — среди патрульных не было офицера.
Когда узкая, едва заметная среди камней дорога перевалила через очередной бугор, всем стало понятно, что сюрпризы далеко не кончились. Прямо перед ними, за большими железными воротами, стояло двухэтажно здание из желтого камня, рядом с которым высилась мачта с развевающимся по ветру флагом. Флаг был красный…
Отступать было некуда — навстречу от ворот спешили еще несколько солдат, держа наперевес уже не карабины, а трехлинейки с примкнутыми штыками. Полковник и Ростислав невольно переглянулись, но Лебедев, поняв немой вопрос Арцеулова, покачал головой. Действительно, сопротивляться было бессмысленно. Степа же недоуменно оглядывался, пытаясь осмыслить неожиданное зрелище. Значит, покуда его братан ездил в Иркутск да собирал господ интеллигентов, тут кое-что переменилось. И хотя зрелище родного флага должно было настроить красного командира на оптимистический лад, он почему-то насторожился и решил быть начеку.
Их остановили у ворот. Солдаты перекинулись несколькими словами с патрульным, а затем направились прямо к ним. Впереди шел невысокий унтер с повязкой дежурного на рукаве.
— Кто такие, граждане? — поинтересовался он, поднося руку к фуражке. Николай Иванович шагнул вперед:
— Полковник Лебедев. Со мною группа специалистов. Что у вас тут случилось?
Он достал из кармана летной куртки какие-то бумаги и протянул унтеру. Тот поглядел на них, потом на полковника, о чем-то пошептался с одним из солдат, а затем опять козырнул: