— Да отправь ты личное дело этого капитана в военкомат, откуда он призвался, и все дела. Пусть там разбираются.
— Так, наверное, и сделаю, но все же хотелось бы знать, что с парнем.
— Не тебе одному!
— Понимаю! Ладно, работай, сыщик!
— Ты звони, не пропадай. Может, пикничок когда устроим.
— Да какой, на хер, пикничок? Сам чувствую себя куском мяса над углями. Ну все! До связи!
Костычев вновь задумался. Интересуется Игорек своим подчиненным. Это понятно. Но не надо тебе, командир, ничего знать.
Уже ближе к вечеру поступил новый доклад группы слежения:
— Объект обнаружен. На этот раз въехал в город с западного направления, на посту засекли. С ним женщина. Они заезжали в магазин, потом Роенко высадил ее на проспекте Мира, сам же проехал до стоянки возле цирка. Сейчас ставит машину. Что делать?
— Задержать под видом проверки документов. И внимание! Он опасен и вооружен! Но применять к нему жесткие меры категорически запрещаю. Повежливей, извинитесь, больше говорите о необходимости таких проверок и о том, что и вам они уже надоели. В таком духе, ясно? Лишь бы не спугнуть его до моего прибытия!
— Ну а если он попытается скрыться?
— Тогда захват! Молниеносный. Чтобы как можно меньше людей видело это. И – в машину. Заберу его я. Все!
Сергей поставил автомобиль и собирался уже пойти в супермаркет, как к нему подошли два милиционера – старший лейтенант и старшина. Роенко напрягся, готовый в случае необходимости скрыться среди идущей по бульвару толпы – там менты стрелять не будут.
— Извините, добрый вечер! Старший лейтенант Доценко! – представился офицер. – Прошу предъявить документы, плановая проверка.
* * *
Костычев появился через пятнадцать минут, когда сотрудники милиции и Роенко еще беседовали. И беседовали довольно мирно.
Полковник подошел к ним. Отпустил наряд, который отошел метров на десять.
— Здравствуйте, Сергей Сергеевич! Не напрягайтесь, тем более не вздумайте попытаться скрыться. Во-первых, вам это не удастся. Во-вторых, вам ничего не угрожает. Мне просто необходимо с вами поговорить. Ольга Васильевна не говорила вам, что мы уже приходили с подполковником Зверевым к вам в гости? К сожалению, не застали дома!
— Ольга здесь ни при чем!
— Конечно, Сергей. Позвольте вас так называть?
— Как угодно!
— Меня же зовут Костычев Павел Егорович! Кстати, я помогал Игорю Николаевичу облегчить вашу участь после инцидента в ресторане. Но вы сами решили, что предпринять, выбрав, скажу вам, не самый лучший вариант!
— Так вы и есть тот самый заместитель начальника областного УВД, о котором как-то упоминал командир?
— Да.
— Что вам от меня нужно? Если взяли, то ведите, куда там у вас положено! Чего голову мне морочить?
— Сейчас вы все поймете, Сергей! И пойдете на встречу со своей возлюбленной. Никто свободу вашу пока ограничивать не собирается!
— Я не понимаю вас!
— Пройдем в кафе? Все же на улице вести разговор как-то неуютно. Согласны?
— Идемте! Мне ли выбирать?
Они обосновались за дальним столиком, заказали кофе, закурили.
— Постараюсь, Сергей, быть предельно кратким! Вы в настоящее время работаете на Гурама. И выполняете миссию благородную – ищете его пропавшую дочь. Я прав?
— Я пока, с вашего позволения, вас послушаю!
— Прав! Поездка в Чечню дала вам определенные результаты. Теперь, когда вариант о похищении Тамары чеченцами отпал, ваш путь лежит в логово Гофмана?
— Продолжайте, пожалуйста!
— И здесь я попал в точку! У нас, я имею в виду милицию, тоже много вопросов к Эдуарду Генриховичу, но задать их напрямую мы, к сожалению, пока не можем. Не можем к нему подобраться настолько близко, чтобы пресечь его преступную деятельность. Кстати, вы еще не знаете о смерти своей бывшей супруги?
— Галина умерла?
— Официальная версия – передозировка наркотиков. Но мы больше склоняемся к тому, что ее убрали. Не будет опытная наркоманка дважды вводить себе предельную дозу.
— Если только сама не захочет уйти из жизни! – перебил полковника Роенко.
Тот не обратил внимания и продолжил:
— Дважды с некоторым временным интервалом Галина ввести себе наркотик не могла! Так как уже после первого укола находилась в забытьи. Второй укол ей сделал посторонний человек. А последнее время Галина жила только с Коротковым, которого вы как-то подстрелили!
— Скотина! Он мне ответит за все! Пожалел я его в первый раз, в кабаке, а надо было бы пристрелить!
— Успокойтесь, Сергей, и давайте вернемся к теме!
— Вы хотите использовать меня?
— Я, Сергей, официально предлагаю вам сделку. Да-да! Именно сделку, что немного странно, не правда ли? Вы оказываете нам определенные услуги, находясь в стане Гофмана. Я же, при условии их исполнения, обещаю вам полную реабилитацию. Что скажете, Роенко?
— У меня есть выбор?
— Приятно разговаривать с человеком разумным. К сожалению, выбора у вас нет!
— Скажите, полковник, что произойдет, если я все же откажусь?
— Вы погибнете, капитан! Но, кроме вас, пострадает и ваша сообщница, которую вы втянули в свои опасные игры, – уважаемая Ольга Васильевна!
— Я же сказал, она не при делах!
— Знаю! Тем не менее ей придется познать все «прелести» многолетнего заключения в лагере!
— А вы подонок, полковник!
— Ну зачем же так? Просто я выполняю свою работу.
Сергей задумался, но Костычев спешил:
— Так как, Сергей Сергеевич?
— Я согласен!
— Иного я и не ожидал. О нашей встрече не надо никому говорить. Задачу узнаете позже. Пока внедряйтесь к Гофману. Когда это удастся, к вам уже там подойдет человек из банды. От него узнаете порядок дальнейших действий.
— У вас есть свой человек у Гофмана?
— Конечно!
— Тогда за каким чертом я вам нужен?
— Узнаете все в свое время. – Костычев нагнулся к Сергею. – А еще хочу сказать: ты, капитан, не считай меня чудовищем, мне самому до глубины души противна процедура подобного шантажа. Но я вынужден был так поступить!
— Вы не требуете, чтобы я подписал какие-нибудь бумаги?
— Нет, Сергей, – вздохнул Костычев, – мне достаточно вашего согласия, которое я приравниваю к слову офицера. До свидания, Сергей Сергеевич!
— До свидания, полковник!
Сергей ушел. Костычев заказал двести граммов водки. Выпил, сняв усталость и напряженность прошедшего разговора. Ему, кажется, удалось убедить Роенко. Большего и не требовалось! А то, что капитан, по сути, обречен, зачем ему знать об этом? Знать о том, что свидетелей финальной стадии операции по изъятию архива быть не должно. Пусть работает спокойно! Костычев еще выпил, вызвал служебную машину и отправился домой.