А через несколько минут явился Филиппыч.
– Ну что, майор, готов к совершению марша?
– Уж не за мной ли приехал твой племяш? – вопросом на вопрос ответил Николай.
– Угадал. Прикинул Сеня, что сложно тебе будет уйти отсюда с вещами, да еще найти его, чтобы забрать ключи от квартиры друга. Отпросился с работы и решил еще немного поработать на тебя. Он сейчас машину сюда, ко двору, подгонит, грузитесь, и с богом.
– Ну, дед, слов нет, спасибо.
– Это ты племяшу скажешь. Пошел я. Выноси баулы в сени.
Наскоро попрощавшись с Филиппычем, Николай сел в машину и расположился на переднем сиденье.
Водитель всю дорогу молчал. Вид Семен имел невзрачный, одет был плохо, хотя, владея таким мастерством по подделке документов, мог прилично зарабатывать и соответственно одеваться, но, видно, одежда его не интересовала. И не только одежда. Он вообще выглядел каким-то испуганным, забитым. Да, такой не мог защитить жену от бандитов. Николаю жаль было Семена. Мужик он хороший, и в семье у них наверняка все было в порядке, любовь и взаимопонимание. Да еще ожидание долгожданного прибавления семейства.
Четверо мерзавцев перечеркнули всю их жизнь. И Семен оказался бессилен что-то сделать. Почему рядом не оказался он, Николай? Тогда все было бы иначе. В больницу доставили бы изувеченных подонков, а не беременную, изнасилованную женщину и ее избитого мужа. Однако Старикова рядом не оказалось, и случилось то, что случилось.
Николаю хотелось выразить Семену и благодарность за его участие в его деле, и одновременно выразить соболезнование по поводу трагической гибели жены и так и не родившегося ребенка. Но если первое еще было к месту, то второе вряд ли. Зачем бередить душевную рану? Поэтому Стариков тоже молчал, глядя на проносящиеся деревья и села.
Приближался пост ГАИ. Семен неожиданно предложил:
– Хотите проверить качество документов? Удостоверение ФСБ, например?
– Стоит ли рисковать, Семен?
– И это говорит человек, выступивший против целой банды и в одиночку удавивший семерых бандитов? Или вы сомневаетесь в моей работе?
– Не в том дело. Риск, даже минимальный, должен быть оправдан.
– Значит, не будем проверяться? – Семен посмотрел на Николая.
И тот неожиданно согласился:
– Черт с ним. Давай, Семен, дави на гашетку. Но если проколемся, неприятностей не оберемся. За себя я спокоен, мне все равно дорога в бой, а вот себе навредить не боишься?
– После одной, самой страшной в моей жизни, ночи я ничего не боюсь. Правда, отомстить не могу. Не то что вы.
– Понимаю тебя. Кажется, нам пора действовать?
До поста оставалось всего несколько сот метров.
Семен резко нажал на педаль газа и вместо того, чтобы снизить скорость, как того требовали дорожные знаки, увеличил обороты двигателя.
Что тут же зафиксировал радар одного из трех инспекторов. Впрочем, и без радара было видно, что «Волга» либо потеряла управление, либо пошла на прорыв поста. Гаишники втроем вышли на дорогу. Один снял с плеча автомат, передернул затворную раму. Другой дал отмашку жезлом и тут же ушел на обочину. Дальше шутить с инспекторами стало опасно. Семен резко затормозил и остановился.
– А ну выходи, лихач недоделанный, быстро. – Старший наряда, молодой лейтенант, чуть не силком вытащил Семена из машины. – А вы, мужики, давайте сюда пассажира, – приказал он своим подчиненным.
К Николаю подошли двое:
– Ну, ты чего? Не понял приказа? Мухой из салона! – крикнул сержант.
Стариков вышел и спокойно сказал:
– Недолго тебе, сержант, носить погоны. Сначала с людьми научись обращаться, а не тыкать стволом в лицо.
– Что??? Лейтенант, пассажир совсем оборзел.
– Погоди с ним, сначала с водителем разберусь.
Семен передал офицеру ГАИ документы.
Стариков направился было к лейтенанту, но сержант преградил ему путь:
– Стоять. Че, неясно?
– Убери автомат. И уйди с дороги, я буду разговаривать с офицером.
И, отстранив рукой ствол, Николай пошел к лейтенанту.
– Стой. Стрелять буду.
Стариков между тем подошел к старшему наряда:
– Лейтенант, верните документы водителю, я виноват в том, что он превысил скорость.
– За управление машиной ответственность несет водитель, и что вы, собственно, за персона, чтобы вмешиваться в его действия и вести себя вызывающе, не выполняя требования милиции? А ну, предъявить документы.
Николай достал удостоверение личности подполковника ФСБ, развернул:
– Смотрите внимательно. Теперь вам ясно, кто я такой?
Лейтенант подтянулся.
– Извините, товарищ подполковник. Если бы вы следовали в автомобиле своего ведомства, ваши-то номера мы знаем, проблем не возникло бы, но вы…
– Научите своих подчиненных вести себя достойно, а то понавешали автоматов и возомнили. А вы всего лишь автоинспекция… Людей в первую очередь уважать надо, лейтенант, не забывайте об этом.
– Так точно, товарищ подполковник, я проведу с нарядом разъяснительную работу. Надеюсь, дальше поста инцидент не выйдет?
– Считаю, что он исчерпан. В конце концов, мы служим одному делу, и интересы у нас должны быть общие. И машину нашу вы обязаны были остановить. Продолжайте нести службу как положено. Уважительно к людям. Понял меня, сержант?
– Так точно. – Сержант забросил автомат за спину.
Как только отъехали от поста, Семен сказал:
– Быстро вы их на место поставили, особенно этого сопляка сержанта. Откровенно говоря, я огромное удовольствие получил. Не часто гаишники перед кем-нибудь, кроме собственного начальства, оправдываются. Ну и как вам документы?
– Отлично, Семен. Я сразу оценил твою работу. Но почему ты денег не взял?
– А вы на бандитов за деньги идете?
– Это другая тема. И вот что, обращайся ко мне на «ты».
– Не возражаю. Но тема, кстати, одна и та же. Ты хочешь расправиться с теми, кто в свое время убил и мою семью. И за это я должен с тебя взять деньги? Так может поступить только последний негодяй.
– Да, тебя не переубедишь, Сеня, прав был Филиппыч.
– Не переубедишь. Ну, кажется, подъезжаем.
Они остановились у Театра оперы и балета, на стоянке такси, где, к удивлению Николая, многие знали Семена, здоровались с ним, не прогоняли с выгодной стоянки. Может, оттого, что он не калымил, не составлял им конкуренции? Но место он все равно занимал. Николай спросил: