– А на что другое ты рассчитывал, Барс? Когда-нибудь этим все и кончилось бы.
– Не будем об этом. Я хочу лично поблагодарить тебя за спасение сына. Еще хочу спросить, почему ты пощадил его, уничтожив всех остальных? У него же тоже было в руках оружие?
– Оружия не видел, а с детьми, Ваха, я не воюю.
– Ты отпустил бы его, если знал, что он мой, Бокаева, сын?
– Мне без разницы, чей это был сын – руководителя всего сопротивления или простого пастуха. Ребенок за отца не ответчик!
– Благодарю еще раз тебя, капитан. Но ты ведь пришел не за благодарностью? Хотя помощник из меня сейчас никакой, что в моих силах, я сделаю. Не смогу я, сделают они. – Ваха показал на окружение.
Горцы согласно кивнули в ответ.
– А теперь, братья, – обратился Бокаев к ним, – оставьте нас и потом, когда русский выйдет, считайте его просьбу моей просьбой! Прощайте, братья, прощайте, воины. Да бережет вас всевышний!
Друзья Барса встали и мрачной колонной покинули погреб.
– Говори, капитан Роенко. Что привело тебя ко мне?
– Дело, Ваха!
– Я слушаю!
Сергей как мог короче рассказал, ради чего он решился вернуться в Чечню.
Бокаев выслушал. Отпил из пиалы глоток воды, откинулся на подушку. Немного помедлив, неожиданно сказал:
– Гофман! Опять этот проклятый немец!
– Почему ты сразу назвал фамилию Гофмана, Ваха? – совершенно искренне удивился Сергей.
Умирающий чеченец изобразил подобие улыбки.
– Зачем Гурам послал тебя в Чечню? Неужели он не понял, что против него выступил Гофман?
– Во-первых, не он послал меня сюда. Поездка в Чечню – моя личная инициатива. Гурам подозревает Гофмана, но в нем живут еще сомнения, а не ошибается ли он?
– А не говорил тебе Гурам обо мне?
– О тебе? Нет!
– Ну, конечно, он поверил в ту утку, которую мы запустили о гибели нескольких крупных полевых командиров.
– Получается, что вы были знакомы?
– Да! Мы: я, Гофман и Гурам – были знакомы. Мало того, нас объединял один бизнес, пока не произошло несчастье с сыном Гофмана. Тогда Гофман потребовал, чтобы Гурам больше в делах не участвовал. Но Гурам и сам отошел от дел. Я не буду говорить тебе обо всем. Гофман доставлял мне боеприпасы. В обмен на наркоту. Но Гофман оказался шакалом. Он работал честно, пока я был в силе, а он боялся меня, но стоило мне попасть в тяжелое положение, как тут же предал меня.
– Каким образом?
– Однажды мой отряд основательно потрепали федералы. Я вынужден был под их натиском рассеять силы в горах. Мне удалось сберечь отряд, хотя потери понесли большие. Нам нужны были патроны. И я отправил, как было и раньше, курьеров по отработанному маршруту. И случилось невероятное. Милиция вдруг перехватила караван. Ну ладно! Такое, хоть и невероятно, но могло иметь место, но и менты, и товар исчезли. И я никогда бы не узнал истину, если бы в свое время не внедрил к Гофману своего родственника Али. И если Гураму насчет выкупа звонил чеченец, им мог быть только Али. Это он сообщил мне о странном исчезновении груза, курьеров и ментов. Очевидно, Гофман, почувствовав, что я на грани разгрома, кинул меня. Пришлось отбивать боеприпасы у федералов, и – вот результат. Я смертельно ранен, моего отряда больше нет. Продав наркоту, Гофман получит солидный куш, а на остальное ему наплевать. Теперь ты понял?
– Да, только мне нужна Тамара!
– Ее в Чечне нет, иначе я знал бы о ее похищении. Ты найдешь ее там, у Гофмана! Пока Гурам не заплатил, ей смерть не грозит. Вернешься, попытайся внедриться в группировку немца. Найди Али, расскажи про встречу со мной, он тебе поможет.
– Если поверит.
– Ты прав! Держи вот это, – Ваха с трудом снял с шеи амулет, передал Сергею. – Этому Али поверит.
– Да, перспектива!
– Ты сделаешь это, капитан. А Гофмана надо уничтожить. За ним стоят большие люди, – закашлялся вдруг Ваха, сплевывая в таз сгустки крови. – Но сделать это можно, лишь найдя его архив. – Кашель вновь скрючил Барса, с губ маленьким ручейком побежала кровь. – Убей эту тварь, капи… – Бокаев замолк на полуслове, словно у него перехватило дыхание. Он попытался приподняться, но рухнул назад, на подушки, устремив неподвижный взгляд в потолок.
– Ваха! – позвал Сергей.
В ответ – молчание. Горный Барс был мертв!
Сергей накрыл лицо одеялом, поднялся наверх и вышел на улицу, где стояла группа хмурых чеченов, о чем-то тихо переговариваясь. При виде Сергея они замолчали. Немой вопрос зазвучал в их глазах.
– Ваха умер! – произнес Роенко, проходя мимо них к колодцу. Он присел на небольшой камень, закурил.
Значит, такие вот дела, подумал он, надо немедленно возвращаться, хотя абреки, скорее всего, повезут его обратно лишь после похорон своего командира. А Сергею так не хотелось оставаться здесь. Ему надо туда, где творил свои дела коварный Гофман.
Люди Вахи Бокаева имели больше возможностей и влияния, чем подчиненные Вагида. Сразу после того, как похоронили по своим обычаям, до захода солнца своего командира, они доставили Роенко в аул Арты. Оттуда после отдыха утром следующего дня Сергей выехал и, минуя Кордак, подъехал к знакомому уже блокпосту. Дежурил все тот же прапорщик.
Помощник офицера был очень удивлен появлением «безмозглого» журналиста, как про себя охарактеризовал Роенко этот бравый прапорщик. Сергей, остановившись, открыл дверь машины:
– Здравствуйте, прапорщик!
– Журналист? Живой?
– Как видите. Не ожидали вновь меня увидеть?
– Если честно, нет! Собрал свой материал?
– И довольно интересный!
– Что ж, видно, судьба у тебя фартовая.
– Может, и так. Ну что, несите службу. Я поехал дальше.
– Давай!
– Вернуться вам домой, ребята! – пожелал всему личному составу поста Сергей.
Прапорщик долго смотрел ему вслед.
– Да! Повезло! И слава богу. А парень – ничего, отчаянный! Удачи и тебе, журналист! – проговорил он, когда «Нива» уже скрылась за холмом.
Проехав километров пятьдесят, за одним из постов ГИБДД Сергей остановился, вышел из машины, достал телефон, набрал номер:
– Доброе утро, Гурам!
– Сергей? Ты откуда звонишь?
Роенко назвал место.
– Гурам, необходима личная встреча!
– Так приезжай ко мне!
– Нет! Желательно встретиться на нейтральной территории. И чтобы вы были с человеком, которому полностью доверяете.