— Мы с вами находимся в квадрате 36–17.
Солдаты переглянулись. Такие подробности штатный взводный Калинин никогда им не сообщал, потому как без разницы было солдатам, в каком квадрате они находятся. Достаточно того, что в Кидрабском ущелье. Но старший лейтенант продолжал:
— Взвод имеет задачу провести разведку этого квадрата, в который входит участок ущелья отсюда на триста метров в восточном направлении, три километра в западном, включая склоны, а также брошенный и разрушенный кишлак Карах. Исходя из поставленной взводу задачи приказываю: второму и третьему отделению начать подъем на склоны с целью выхода на хребты, второму на левый по течению Кидрабки, третьему соответственно на правый. Там осмотреться и проверить перевалы на предмет их пригодности для установки постов наблюдения и заградительных огневых точек. Я же с заместителем командира взвода и первым отделением обследую кишлак, что скрыт от нас утесом и поворотом. Также бойцы из состава первого отделения углубятся по ущелью на восток. По окончании мероприятий отходим на запад к месту эвакуации, одновременно осматривая прилегающую местность. Каждое отделение оснащено радиостанцией Р-148, так что в случае чего немедленный выход на связь. Связистам работать на закрытой волне. У меня все! Вопросы?
Шаг вперед сделал командир первого отделения:
— Сержант Волочков. Как долго мы должны находиться в ущелье?
— Вопрос понял. Работать на указанных направлениях до отдельного моего приказа по связи! Еще вопросы?
Больше вопросов не последовало.
Гудилов приказал начать рекогносцировку местности. Он кивнул старшине Гобуре:
— Личный состав отделения в колонну по одному, за мной!
И направился к утесу, обозначающему поворот ущелья на северо-запад.
Как только взвод спецназа разделился, спрятавшийся за крупным валуном в жидкой кустарниковой полосе афганец в нуристанке на голове поднес ко рту портативную современную американскую рацию, бросил в эфир:
— Амин! Я — Чары!
Ему ответили сразу же:
— Говори, Чары!
— Гяуры начали разведку!
— Что они делают?
— По восемь человек пошли на склоны, еще восемь во главе с офицером направились к повороту!
— Хорошо! Продолжай наблюдать! Оператор переносного зенитно-ракетного комплекса с тобой?
— Рядом!
— Запасная позиция готова?
— Готова!
— Хорошо!
Получив доклад одного из своих дозоров, однорукий Амин повернулся к помощнику:
— Иди к людям! Готовность к выходу к кишлаку полная. Выход по моей команде.
Помощник, петляя меж камней, скрылся за вторым поворотом, сразу за Карахом. Это был даже не поворот, а изгиб, но за ним на достаточно широкой равнине стояли основные силы отряда Амина, и они были скрыты от вражеского наблюдения.
Амин же переключил станцию:
— Ахмад! Внимание, к кишлаку приближаются «гости». Скорпионом заползи в подземелье и своих людей заставь сделать это! Твоя задача — непосредственный захват. Помни это!
— Помню, командир!
— Хорошо!
Гудилов, выйдя за утес, остановился. За ним остановился и весь личный состав первого отделения. Подошел старшина Гобура, спросил:
— Что-то случилось, товарищ старший лейтенант?
Гудилов ответил:
— Вот он, кишлак Карах.
Старшина уточнил:
— Вернее, то, что от него оставило время!
— Да!
Гудилов поднес к глазам бинокль, стал рассматривать развалины. У берега мелкой Кидрабки, что сейчас находилась справа от отделения спецов, развалины выглядели сплошным нагромождением строительного мусора, далее вглубь к склону угадывались остовы домов, но невысокие, не выше метра. И только у скалы, отвесно обрывающейся в этом месте, был чудом сохранившийся сарай с площадкой перед ним.
Старший лейтенант показал старшине на него.
— Сарай видишь?
— Конечно!
— Берешь двух человек, заходишь к нему по подножию скалы с левого фланга.
— Ясно!
Гудилов посмотрел на Волочкова:
— Тебе, сержант, обойти кишлак справа и тоже подойти к сараю. Я с остальными бойцами пойду напрямую.
Сержант посоветовал:
— Вы поаккуратней в развалинах, товарищ старший лейтенант.
В глазах офицера мелькнула тревога:
— А что такое?
— Змеи! Здесь их должно быть немерено. Так что осторожнее. Кобра первой не нападает и предупреждает, ее опасаться не стоит, а вот гюрза ждет момента, затаившись. И кусает сразу. Ботинки не прокусит, но там черт его знает. А больше всего опасайтесь щитомордника, его на поверхности редко увидишь, все больше под камнями, так что лучше камни не трогать, но увидите эту тварь на поверхности, не приближайтесь. Щитомордник прыгает метра на полтора. И укус у него, особенно сейчас, не менее токсичен, чем у гюрзы. Не смертельно, конечно, при наших аптечках, но все же…
Гудилов сплюнул на камни:
— Ну, спасибо, сержант, успокоил. Я этих змей на дух не переношу. Но меньше разговоров, фланговым группам начать охват кишлака. — Сам повернулся к связисту: — Связь со склонами!
Рядовой, не снимая рацию, запросил:
— Олень-2, Олень-3, вызывает Олень-1!
Склоны ответили. Заместитель командира роты поинтересовался, как проходит подъем. Ему доложили, что трудно. Место выбрано неудачно, лучше было уйти западнее. Старший лейтенант приказал продолжить подъем.
Оглядев оставшихся с ним бойцов, подал знак рукой двигаться вперед. Четверо солдат, пройдя участок по воде, вышли на середину кишлака. Оттуда, повернувшись и разойдясь в цепь, начали движение по развалинам. После того, как сержант прочитал короткую лекцию о пресмыкающихся, старший лейтенант больше смотрел под ноги, чем по сторонам. Он был уверен, что в ущелье никого, кроме его взвода, нет, поэтому его беспокоила перспектива встречи с какой-нибудь ползучей тварью, а не сам кишлак. Увидев несколько ниш, черными дырами выглядывавших на поверхность под поваленным забором, он, вместо того чтобы проверить или хотя бы прострелить их, посчитал разумным стороной обойти проемы. А из ниши Ахмад доложил Амину, что русские прошли мимо его укрытия. Их цель — сарай. Совсем скоро они соберутся там!
Амин спросил:
— Группа захвата готова?
— Готова!
— Ждите приказа.
Амин запросил наблюдателя в ущелье:
— Чары, как у тебя дела?
— Русские поднялись где-то наполовину. Сейчас устроили привал и первая группа, и вторая. Подъем сложный и утомительный.