— Так пошли ко мне в кабинет. Там все обстоятельно объяснишь.
Разговор майора со старшим лейтенантом в кабинете особиста продолжался около часа. Гуреевым была выложена вся информация по Амирхану, в том числе фотография семьи и снимок из личного дела того времени, когда он проходил обучение в советской военной академии.
Наконец особист отложил документы в сторону, взглянул на старшего лейтенанта:
— Ну, Саня! Ну, разведчик! Это же надо — сходство уловить. С полувзгляда. Я и не смог, хотя и бумаги эти не раз изучал, и с Ахмадом общался. Так! Что будем делать?
— Как что? Брать его, козла!
Майор попытался остудить пыл старшего лейтенанта.
— Погоди, погоди! Брать! Ты думаешь, он в своем гадючнике один сидит? Да вокруг него не менее десятка духов пасутся. Спугнем, представляешь, какие последствия можем вызвать? За прокол с нас не только погоны снимут, но и в камеру рядом с Гудиловым свободно определят. Не торопись. Давай еще раз прикинем наши возможности.
Офицеры склонились над подробной картой афганского поселка. Вскоре особист отошел от стола. Старший же лейтенант продолжал напряженно думать. Просчитывал обстановку и майор. После некоторого молчания он оторвал Калинина от карты:
— Слушай, Саня, невыгодно нам сейчас брать Амирхана. Незаметно это не сделать, а если его люди узнают о захвате, то в заложниках, в том числе и в твоей Соне, у духов сразу же надобность отпадет. А это наверняка приведет к их гибели. Так что давай не гнать волну! Остынь немного. Я понимаю, тебе не терпится взять эту гниду за жабры, но не время сейчас, не время!
Александр нервно закурил:
— А потом время будет? Где гарантия, что сразу же после освобождения Ахмада Амир не сдернет из поселка? И где потом искать Соню? Вот тогда ни ей, ни лейтенанту с прапорщиком уже ничего не поможет. В лучшем случае отправят в Пакистан. Но мужиков в дальнейшем, может, и обменяют, а вот Соню? Ей что в плену светит? Быть наложницей у какой-нибудь душманской вонючки? Нет, я не могу допустить этого. Не могу, майор, поймите меня.
Особист вздохнул:
— Да понимаю я тебя! И предлагаю захватить Амирхана одновременно с захватом отряда духов, которые доставят для обмена Бобрикова.
— И что это изменит? Моджахеды и в этом случае узнают о захвате главаря, и в положении остальных заложников ничего не изменится. Их в бешенстве казнят и все. Так какая разница, когда действовать, немедленно или через определенное время? Результат по пленным будет одним и тем же, за исключением начальника штаба. Но того, при его положении, духи и при захвате Амирхана убить не решатся. В стае Амира есть люди, которые понимают истинную цену начальника штаба мотострелковой дивизии. Да и верхи из Пакистана не дадут им тронуть Бобрикова. А летеху с прапором и с Соней, особенно последнюю, кончат легко!
Майор понимал, что по большому счету Калинин прав. Да, начальника штаба обменять удастся, здесь проблем не возникнет, ну если только чисто формальные, организационно-бюрократические. А вот с остальными заложниками и в особенности с медсестрой вопрос останется открытым. Гарантий на их освобождение не было. Амирхан — зверек коварный. Он непременно кинет подлянку. И жертвами его подлянки вполне могут оказаться и лейтенант, и прапорщик, и медсестра — возлюбленная Калинина. Но провести акцию, предлагаемую взводным, ему не позволят! Если, конечно, он запросит разрешения. Здесь либо отходить в сторону, предоставив командованию дивизии решать вопрос с заложниками, либо действовать на свой страх и риск, рискуя в случае провала оказаться на скамье подсудимых. Но и жить с чувством, что ты мог предпринять конкретные действия для спасения заложников и не предпринял их в интересах высшего руководства, тем самым допустив гибель ни в чем не повинных людей, он, майор Советской армии Игорь Львович Гуреев, не сможет. Так что важнее — сохранить должность и погоны или честь офицера, пусть даже за решеткой? Майор принял решение:
— Так, Саня, а ну-ка подойди к карте.
Калинин подошел.
— Значит, что мы имеем? Объект, отмеченный крестом, где, по нашим данным, находится Амирхан. Если нам удастся захватить его тихо и расколоть насчет места содержания заложников, то тебе придется действовать очень быстро.
Александр взглянул на особиста:
— Вы решили провести акцию?
— Да, решил!
— А как же начальство?
— Никак! Будь что будет. А заложников спасать надо! Вот только как нам подобраться к Амиру, чтобы тот ничего не заподозрил и не успел подать сигнал своим людям?
Калинин, приободрившись, ответил:
— Я знаю, как это сделать!
— Да? И как же?
— Долго объяснять! Для этого мне сейчас необходимо вернуться в батальон, а вам связаться с комбатом, чтобы Глобчак держал взвод с «вертушкой» в полной готовности к вылету. Вертолет необходимо вооружить кассетами с реактивными снарядами и тепловыми зарядами от зенитных комплексов «стингер». Затем вытащить с «губы» Ахмада и выдвигаться с ним к Уграму. Переодеть его в форму нашего офицера, сбрив к черту бороду и усы. В нужный момент я свяжусь с вами по связи. И скажу, что делать дальше.
Майор приложил руку к виску:
— Есть, товарищ старший лейтенант! Но ты уверен, что сможешь расколоть Амирхана? Называть место содержания наших пленных у него никакого резона нет. Да и терять ему будет нечего, так что заложники опять-таки превратятся в его единственный шанс на спасение.
— Но зато на этот раз все вместе. А мы выставим свои условия. Он вынужден будет связаться со своей базой, где и находятся заложники. Вот этот сеанс надо перехватить и запеленговать район, с которым свяжется Амирхан. Остальное — моя работа! Надеюсь, у вас найдется аппаратура радиопеленгации?
— Найдется!
— Тогда до встречи в Уграме, Игорь Львович?
— Давай! Эх, Саня, и завариваем мы кашу! Расхлебаем ли?
— Расхлебаем!
Гуреев улыбнулся:
— А ты отчаянный малый, Саня!
— Вы тоже, товарищ майор!
Калинин поспешил к БРДМ.
Возле контрольно-пропускного пункта разведывательного батальона его встретил комбат.
— Мне звонил Гуреев, в подробности не вдавался, просил оказать посильную помощь, как будто твой взвод уже не в моем подчинении, и я обещал. Что вы там с Игорем задумали?
— Товарищ майор! Не обижайтесь! И, пожалуйста, ни о чем не спрашивайте. Да, вы начальник, и я должен доложить вам о планируемых мероприятиях, и я доложу, все подробно доложу, но не сейчас. У нас очень ограничено время. Да и для вас будет лучше, если узнаете о нашем замысле позже.
— Не понял?
— Скажу одно. Мы решили провести очень рискованную операцию. И в случае неудачи нас с Гуреевым ждут нелегкие времена. Зачем еще вас цеплять к себе?