Хлюстин обернулся к подчиненным:
— Гоги, пулей к старлею, объясни обстановку. Пусть с заложниками остается в подвале, без него справимся.
— Ага! Так он тебя и послушает!
— Не перебивай! Как решит, так решит. Твое дело предупредить, что к дому приближаются боевики. Вали! Да, однорукого с собой прихвати!
Шарадзе, толкая перед собой главаря аядской банды, двинулся вниз. Сержант перевел взгляд на Балаева:
— Ашир, давай на улицу к нашим. Пусть все, включая Поручикова, занимают позиции на первом этаже дома. Оборона по круговой.
Исчез и Балаев.
С командиром отделения остался Колоев.
Хлюстин вновь взглянул в сторону мечети. Боевики в «мертвой» зоне находились в каких-то десяти-пятнадцати метрах от минарета.
— Черт! Где же Крюк с Водяным? Какого хрена они делают? Или не видят движений в кишлаке? Но… надо минарет предупредить, а то снимут ребят духи.
Сзади прозвучал голос Калинина:
— Не снимут!
Сержант с Колоевым обернулись.
Перебинтованный и слегка побледневший, в проеме стоял командир взвода. Он подошел к окну. Поднял бинокль на минарет, хотя до него было не более сотни метров. Затем поднял правую руку вверх, спросив у Хлюстина:
— Сколько духов ты насчитал в «мертвой» зоне?
— Точно не скажу, где-то с десяток.
Взводный трижды разжал кулак, показывая в окно пять растопыренных пальцев. Затем большим пальцем указал вниз и сделал несколько круговых движений. Закончил манипуляцию резким взмахом. Что означало для пулеметного расчета, второй номер которого, выполняя приказ, постоянно следил за этим домом, что к минарету подходят пятнадцать духов. И что вскоре они начнут подъем для уничтожения расчета. Взмах руки служил приказом ликвидировать эту группу, что в условиях винтовой лестницы минарета сделать несложно. Убедившись, что расчет сообщение принял, Калинин повернулся к Хлюстину.
— Ну что, Хлюст? Как дела?
Сержант немного растерянно пожал плечами, он никак не ожидал этого спокойного вопроса.
— Да вроде нормально все!
— Интересуешься, где Крюк с Водяным?
— Хотелось бы знать!
— Они рядом! Помоги достать сигнальный патрон.
Сержант вытащил из накладного кармана разорванной куртки, как раз над раной, продолговатый цилиндр. Калинин освободил кольцо на коротком шнуре. Выставил патрон в окно, дернул за шнур. В небо ушла белая ракета. Что означало приказ всему взводу двигаться к главному объекту — дому, подвергнутому штурму, уничтожая по пути всех вооруженных людей.
Выбросив патрон, Калинин посмотрел на Хлюстина:
— Сейчас все будут здесь. Давай вниз, организуй оборону дома, что в общем-то ты уже сделал. Ко мне Поручикова с радиостанцией. Колоев тоже останется здесь. Вперед, сержант!
— Есть, товарищ старший лейтенант! Одно замечание.
— Да?
— Вид у вас не очень! Может, вам лучше прилечь, сами справимся!
— Выполняй приказ, сержант!
— Понял!
Хлюстин побежал вниз.
Вскоре на этаже появился связист Поручиков.
Командир спросил его:
— Как сам, Женя?
— А что мне будет? Хотя пострелять пришлось. Одного духа лично завалил.
Александр похлопал подчиненного по плечу:
— Тебе это зачтется, Поручик!
Движение рукой вызвало боль. Действие обезболивающей блокады начало ослабевать.
Это заметил связист.
— Вам, товарищ старший лейтенант, лучше в подвал спуститься и прилечь.
— Ну, ты еще поучи, что мне делать, а что нет! Настраивай станцию!
— Так она все время в рабочем состоянии находилась.
— Молодец! И духов валишь, и свои прямые обязанности не забываешь! Придется тебя к ордену представить!
— Так вроде за Ахмада и Гудилова уже представили.
— Еще к одному! Или ты против?
— Кто ж от награды откажется? Я согласный!
— Ладно, устраивайся в углу! Скоро связь нам очень понадобится.
Старший лейтенант вновь навел бинокль на минарет. Сейчас, когда основное дело было сделано, заложники, а главное, его Соня находились в безопасности, офицер чувствовал себя спокойно и уверенно. На ранение он не обращал внимания, продолжая руководить акцией.
Пулеметный расчет, благополучно поднявшийся на минарет, устроился на самой его вершине и имел прекрасный обзор южной части кишлака Аяд. Он мог контролировать и всю территорию, но для этого солдатам пришлось бы постоянно менять позиции. А главной их задачей было прикрытие штурмовых отделений сверху, когда те действовали на главном объекте. Они слышали выстрелы из дома, но людей в секторе своей ответственности не наблюдали. После неожиданного появления вертолета и высадки советского десанта редкие прохожие спрятались за воротами своих домов. Площадь и проходящая через нее главная улица селения была пуста. Но пулеметчик ефрейтор Андрей Патросов, или, как его чаще называли сослуживцы, Портос, внимательно отслеживал обстановку, прощупывая через прицел каждый метр территории, прилегающей к минарету с юга. Его второй номер, рядовой Иван Шевчук, или Шава, исполняя приказ командира взвода, через бинокль наблюдал за двухэтажным зданием, где Калинин начал проводить акцию освобождения заложников.
Неожиданно Патросов выкрикнул:
— Шава! Духи!
— Где?
— Прут вдоль забора напротив мечети.
— Так гаси их!
— Сейчас, подойдут поближе, чтоб уж наверняка. А ты гляди на дом, может, звери выйдут и с ближайшей к нам стороны. Их мы не достанем.
— Смотрю!
Ефрейтор прижался щекой к прикладу ручного «РПК», заряженного сдвоенными сорокапатронными магазинами.
Как только группа душманов вышла в зону гарантированного поражения, Патросов дал длинную очередь, медленно переводя ствол пулемета от впереди идущего душмана до замыкающего моджахеда. Пули, не попавшие в цели, выбили из глиняного дувала серию пыльных фонтанов. Но не пораженных огнем пулемета бандитов после первого же обстрела осталось немного. Надо отдать им должное, они не растерялись, не залегли, обрекая себя на неминуемый расстрел. Оставшиеся в живых духи перепрыгнули через невысокий забор, уйдя из зоны видимости Патросова. И, в свою очередь, открыли автоматный огонь по вершине минарета, впрочем, не причиняя этим никакого вреда расчету.
Шевчук крикнул:
— Вижу в окне второго этажа объекта командира! Он подает сигнал, — и прочитал его: — К нам по «мертвой» зоне приближаются пятнадцать духов, будут подниматься по винтовой лестнице. Приказ — уничтожить их! Все!