– Зацепляйте «гарпун», начинайте подъем! Первым – Колбаев, ему следить за подъемом остальных людей, одновременно быть в готовности сверху прикрыть меня, как появлюсь в поле зрения. За ним мужчины-артисты, следом прапорщики. Женщина сама подняться не сможет, двоих трос может не выдержать, по крайней мере, риск обрыва при повторном применении системы или срыва стрелы существует. Посему певицу поднимать в режиме сматывания троса, прикрепив ее к трубе. Затем спуск троса. Зубову осуществлять прикрытие подъема. Ему же ждать моего подхода. Дальше по обстановке. Начали работу!
– Есть, командир! – ответил капитан Колбаев.
Рудаков отключил связь и, убедившись, что дым плотно затянул ущелье, черной стеной приближаясь к нему, поднялся и, петляя, рванул к приличных размеров земляному валуну, где у подножия склонов появилась густая кустарниковая растительность. Занял позицию, направив автомат на завесу.
Боевики не появлялись. Они и обойти спецназ по «зеленке» не пытались.
Вместо них на майора наступала стена дыма. Еще немного, и ему придется отступить дальше. Вот оно что! Наджиб, сука, решил дымом выдавить прикрытие! Лишая майора возможности остановить продвижение бандитов вперед. Грамотно, ничего не скажешь. А главное, эффективно, без потерь! Пуштун перехватывал инициативу!
Через двадцать минут майор вынужден был уйти за «зеленку» и вновь занять позицию. Позицию, с которой не мог отстреливать бандитов. Те, как и прежде, не проявляли себя.
Майор чертыхнулся. Взглянул на небо.
Как сейчас было бы кстати, если бы, как это часто бывает в горах, ветер изменил бы направление. Это решило бы многое. Но близкие облака упорно двигались на юг.
Прошло еще двадцать минут.
Скоро должны появиться десантники, если, о чем не хотелось думать, Наджиб не устроил им ловушку.
Догадается ли командир взвода спе́шить личный состав, пустив боевые машины за цепью десантников при подходе к району, который ему определил генерал Кауров? Или, торопясь, будет прорываться по-походному, держа отделения в десантных отсеках машин? «Эх, взводный, не ошибись. Слишком дорого может обойтись эта ошибка», – мысленно обращался Рудаков к неизвестному командиру взвода. Тот должен при выходе на рубеж связаться с командиром «Барса». Быстрее бы это произошло. Майор знал, как применить взвод, взводный же работал вслепую. Имея общую задачу, но совершенно не имея никакого представления о сложившейся в ущелье на данный момент реальной обстановке.
И лейтенант Сергей Бородин, как бы чувствуя опасность, остановил колонну боевых машин десанта (БМД), не выходя на рубеж действия, остановил на удалении в четыреста метров от засады Камаля, укрыв технику за крупными валунами, развернув ее башнями с пушками и пулеметами в направлении на ущелье.
Пуштун, посланный Наджибом встретить и уничтожить колонну, яростно выругался. Его бандиты уже приготовили гранатометы для подрыва шедшей походным порядком колонны БМД. Но противник вдруг остановился.
Почему командир русских остановил технику, да еще укрыв уязвимые для гранат ее части за естественными укрытиями?
Стрелять же в башни было не только бесполезно и губительно для себя. Башни кумулятивными зарядами не прожжешь, и в них еще попасть надо. А залп трех скорострельных пушек и спаренных с ними пулеметов в пух разнесет позиции засады боевиков.
Взводный же приказал личному составу покинуть десантные отсеки и укрыться на местности. Операторам быть в готовности к массированному обстрелу ущелья. Механикам-водителям дизеля не глушить.
Затем вызвал Рудакова:
– Ландыш! Я Пантера! Как слышите меня?
Этот вызов майор принял с огромным облегчением. Из него следовало, что командир взвода десанта оказался толковым парнем, остановив подразделение, не выходя на рубеж боевого применения – потенциально угрожающее пространство. Рудаков ответил:
– Я Ландыш! Слышу тебя, Пантера!
– Я Пантера, прибыл в ваше распоряжение!
– Где находишься?
– Минуту!
Офицер-десантник сориентировался по карте, и сделал это достаточно быстро. Он назвал свои координаты.
– Понял тебя, – ответил Рудаков, – теперь слушай внимательно, Пантера. Тебе надо пройти до квадрата 16-14а, взяв его в кольцо, но сделать это с учетом того, что по пути тебя обязательно, я подчеркиваю, обязательно будет ожидать засада противника. Где конкретно, сказать не могу, но она будет! С гранатометами против БМД!
Лейтенант проговорил:
– Я вас понял, Ландыш! Иду в квадрат 16-14а!
– Подожди, десант! Ты хорошо меня понял насчет засады?
– Прекрасно понял, спецназ! У нас боевые выходы редко когда обходятся без всевозможных засад и ловушек. Прорвемся! Я знаю, что делать!
Голос офицера-десантника звучал спокойно, но не самоуверенно. Рудаков понял, что взводный не гусарит. Он действительно знает, что и как делать.
И это обстоятельство успокоило майора, который вновь вынужден был сменить позицию, уходя за «зеленку». И причиной этому был все тот же проклятый дым.
Пронзила мысль, а не применил ли Наджиб дымовое прикрытие для того, чтобы самому уйти с остатками банды за противоположный перевал? А там затеряться в соседних ущельях, отходя к Грузии, раз все его попытки достать заложников обречены на провал?
Такой расклад вполне мог иметь место. Наемник остается наемником. Не меньше денег он ценит и собственную шкуру, иначе для чего ему деньги? На самопожертвование наемник не пойдет. А вот бросить выполнение задачи работодателя, это как два пальца…
Такой вариант возможен, но майор Рудаков не может исходить из этого предположения. Он должен держать себя в уверенности, что боевики продолжают преследование и могут появиться в любую секунду. Офицер спецназа ни в коем случае не мог дать себе расслабиться.
Поэтому он занял позицию у выступа скалы, за которым уже должен был подходить к концу подъем заложников и бойцов его группы.
Противника по-прежнему не было видно.
Рудаков вызвал Зубова:
– Гена! Как у вас дела?
– Всех подняли, осталась певица, я да ты, командир! Кстати, ты сам далеко от нас?
– Рядом! За выступом скалы!
Этот ответ удивил старшего лейтенанта, он проговорил:
– А духи что, отстали? Или сами заблудились в своей завесе?
Рудаков задумчиво ответил:
– Черт их, Гена, знает! Это мне и непонятно. Да, десантный взвод подошел, вскоре должен выйти сюда, к нам, если…
Зубов спросил:
– Что – «если»?
– Ничего, Гена! Подъемное устройство внизу?
– Нет! Наверху! Только что Кулибина подняли.