Справа послышался какой-то шорох.
Николай поднялся, прошел до полосы кустарника. В доме Ольги горел свет, а вокруг сплошная мгла. Слева яблони, шелестящие на легком ветру, справа открытый участок. Он пуст. И вновь посторонний звук. Слева, оттуда, где находился сад. И звук близкий. Кто-то явно находился за ближайшими деревьями. Что он там делает и кто, в конце концов, он? Есипов повернулся и решительно, насколько позволяла больная нога, двинулся к яблоням. От них к дому метнулась тень. Он опередил неизвестного, представ прямо перед ним. И услышал вскрик, женский вскрик. И только потом, когда сблизился с темной фигурой, пытающейся скрыть лицо, узнал в ней Ольгу. Она от неожиданности отступила в сторону и споткнулась. И упала бы, если бы сильные руки Есипова не удержали ее. Николай перехватил женщину и тут же рывком притянул к себе, крепко обняв, ощутив щекой ее лицо и локоны распущенных волос. Она прошептала:
– Коля!
И Николай ничего не смог произнести, кроме… как назвать имя:
– Оля!
Есипов, отбросив трость в сторону, поднял на руки легкое тело женщины, понес ее к своему дому. Ольга не сопротивлялась, закрыв глаза и обняв его за шею…
– Теперь я не отпущу тебя! Ты будешь только моей!
Женщина повернулась к нему, убрав руку:
– Нет, Коля, вернее, да, я буду твоей, но жить открыто мы пока не можем!
– Почему? Из-за комсорга?
– Коленька, он ведь законный муж мне! И скоро вернется!
Николай напрягся:
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что до развода я не хочу, чтобы о нас говорила вся улица, весь поселок. Вот придет Герман, с ним разберусь, тогда… тогда и станем жить, никого не стесняясь!
Есипов погладил Ольгу по щеке:
– И это единственная причина того, что ты хочешь оставить наши отношения пока в тайне?
– Нет, не единственная. Ты забываешь о том, что у меня есть сын, с его мнением тоже надо считаться. И Валере нужно сравнить, в конце концов, как ни кощунственно это звучит, тебя с родным отцом, ведь он его практически не помнит, но знает о его существовании и ждет, когда сможет увидеть отца.
Николай вздохнул:
– Понятно…
– Ну, разве я не права, Коля?
Есипов прижал к себе Ольгу:
– Права, конечно же, ты права. Но, надеюсь, мы с тобой будем видеться? И ночь никто не сможет отнять у нас?
– Конечно, Коль! Да я теперь иначе и не смогу! Ой! А сколько времени?
Николай поднял с пола часы, посмотрел на светящийся циферблат:
– Половина десятого, а точнее 21 час 32 минуты!
Ольга удивленно воскликнула:
– Уже полдесятого?
– Да!
– Господи, как же быстро пролетело время?
Она приподнялась, собирая разбросанную в ногах одежду:
– Как же это я?
– А что такое, Оля?
– Да Валера! Я ему сказала, что выйду к подруге на полчаса, а сама? Он же один дома. Не дай бог пойдет еще искать!
Николай встал, выглянув в окно:
– Не суетись, Оль, одевайся спокойно! Дома Валера. И, по-моему, особо ни о чем не переживает. Телевизор смотрит, мне отсюда через твою спальню часть зала видна хорошо и кресло напротив телевизора.
Ольга быстро оделась:
– Побегу я, Коль!
– Но, уложив сына спать, придешь?
Женщина на секунду задумалась, ответив решительно и уверенно:
– Да! Приду! Но около полуночи!
– Хорошо! Я буду ждать тебя у смородины!
– Ну, встречай, только неизвестно, сколько ждать придется. Валерка то сразу засыпает, а то может и до часу ворочаться.
– Ничего, я подожду. Годы, десятилетие ждал, а уж какие-то часы? Ерунда!
Женщина прильнула к Николаю, внимательно взглянув ему в глаза и спросив:
– Правда, ждал?
– Правда!
– Поэтому и приехал?
– Да!
– И ты не хранишь в себе обиду на мою измену?
– Нет! Да и не было никакой измены. Ничего до сегодняшнего дня не было.
– Даже хорошего?
Есипов ответил категорично:
– Ничего! Будем считать, что только что познакомились. И начнем все с нуля!
Оля вновь улыбнулась:
– Хорошо же мы познакомились. Только увидели друг друга – и в постель?
Николай проводил Ольгу до ее двора, вернулся к себе, присел все на то же бревно.
Вот так! Кто бы мог предположить, что все разрешится так быстро, неожиданно и легко? А он думал, переживал, терзался сомнениями, выстраивал возможное развитие событий. А оказалось, все просто.
Майор другими глазами осмотрел свой темный, запущенный двор с покосившимися постройками. Теперь он готов все перевернуть здесь! Поднять такой дом, где найдут счастье и Оля, и Валера. Где всегда будет светло и уютно.
Мысли Есипова прервал окрик в сенях:
– Колян? Ты куда запропастился?
Пришел Володя. Совсем некстати. Но не гнать же друга? Николай откликнулся:
– Выходи во двор, здесь я!
Из двери показалась фигура капитана милиции.
– А ты чего во дворе-то темном, как барсук, на пне скучаешь?
Есипов весело ответил:
– Да не скучаю, Вовка! Не скучаю! Планы строю! Как и что изменить в усадьбе. Скоро такое здесь строительство начну!
Соболев подозрительно взглянул на Есипова:
– А чего ты такой радостный?
– Ну, тебе, мент, не угодишь, то хмурый, то печальный, то радостный. Все тебе не в жилу!
– Да я чего, я ничего! Радостный – это хорошо, хуже, когда смурной. Но, кажется мне, захомутал ты все же Ольгу! А? Признавайся!
– Знаешь, кого хомутают? Вот-вот, лошадей! А признаются пусть твои клиенты. Ты чего зашел? Дело какое или просто, от скуки?
Капитан тоже вышел во двор, присел на бревно рядом с соседом.
– Кончилась скука! И свобода вместе с ней! Маринка с детьми вернулась, и нескольких дней не выдержала. Но это, с другой стороны, и хорошо. Свобода свободой, а жрать готовить да посуду мыть, ну его на хер! Не мужское это дело, и оно мне внапряг.
Николай спросил:
– Если семья вернулась, чего же ты из дома ушел?
– Чего? Маринка, как узнала, что ты приехал, так сразу за тобой меня и отправила! Так что собирайся, пойдем! Жена уже и стол накрыла. Ты для нее авторитет!