Генерал проснулся в семь часов. Отодвинул от себя женщину, прикрыв ее простыней, надел трусы, валявшиеся на ковре рядом с кроватью, потянувшись и обувшись в шлепанцы, пошел на выход из спальни. Его шаги услышал Москвитин и в доли секунды оказался у двери, подняв вверх глушитель пистолета. Для пущей неожиданности майор опустил шапочку, превратившуюся в маску.
Дверь открылась в сторону Москвитина. Генерал повернул направо, туалетные комнаты и душевая находились чуть в стороне. Сделал несколько шагов и почувствовал за спиной чье-то присутствие. Резко обернулся и вздрогнул, увидев человека в боевой форме спецназа, в маске, с пистолетом, направленным ему в живот.
Андрей проговорил:
— Доброе утро, Петр Константинович!
Оболенский сразу не узнал голос, который совершенно не ожидал больше услышать, тем более на собственной даче, но сумел взять себя в руки.
— Кто ты?
Москвитин посоветовал:
— Тише, генерал, тише, а то супругу разбудите. Для нее это опасно. Смертельно опасно. А умирать даме рановато, вся жизнь впереди!
Генерал повторил вопрос, но сбавив тон:
— Я спросил, кто ты?
Майор поднял маску:
— Москит?
Изумлению генерала не было предела. Он даже рот открыл, до того неожиданным для него стал тот, кого он уже стер из своей памяти.
— Узнал? Ну, чего зенки вылупил? В сортир шел? Так иди!
Оболенский послушно повернулся и пошел к туалету. Дверь оставил открытой. Вскоре вышел оттуда, успев прийти в себя.
— Москвитин? Но почему в такое время и здесь? Я ждал сообщений о тебе, но не думал…
Майор прервал начальника:
— Заткнись. Вперед, в спальню!
— Что ты задумал?
— Я сказал, в спальню!
Генерал проследовал в комнату отдыха. Встал возле кровати. Москвитин швырнул ему наручники, кусок веревки и липкой ленты, приказав:
— Оприходуй бабу так, чтобы она и тявкнуть не могла.
Оболенский взял жену за руку, та спросонья пролепетала:
— Ну что, Петя?
— Ничего!
Женщина открыла глаза и, увидев человека в боевой форме с оружием бесшумного боя в руках, вскрикнула. Генерал тут же перевернул ее на живот, защелкнул на запястьях рук наручники. Та взвизгнула:
— Ты что делаешь?
— Молчи, дура! Если жить хочешь.
Супруга замолчала. Оболенский привязал ее ноги к кровати, заклеил рот. Поднялся, глядя на Москвитина:
— Что еще, майор?
— А теперь в кабинет!
— Мне надо одеться!
Андрей согласился:
— Разумно. Отойди в сторону.
Сам подошел к платяному шкафу, достал из него парадный костюм генерала безопасности, проверил карманы, бросил на голое, скованное тело женщины. Следом полетела белая рубашка, черный фирменный галстук, носки, полуботинки, хранившиеся в обувной коробке.
— Одевайся!
— В форму?
— А что? Или тебе уже в падлу носить форму российского генерала? Хотя, да, китель не надевай, не позорь погоны. На сборы три минуты!
Оболенский облачился в форму без кителя.
Андрей указал стволом на жену:
— Скажи своей красавице, чтобы лежала тихо. Попытается развязаться и сбежать, умрет!
Генерал ответил:
— Она и так слышала, что ты сказал!
— Это правда, крошка?
Женщина кивнула головой.
— Хорошо! И не бойся. Лично тебе ничего не грозит. Полежишь несколько часов, потом уедешь, целой и невредимой!
Москвитин повернулся к генералу:
— Ну, а мы с тобой, господин Оболенский, пройдем в твой служебный кабинет! Нам поговорить есть о чем и кое-какие новости узнать, да и пригласить пару человечков не помешает! Спальню все же закрой. Женщины до того непонятливый народ, при этом ловкий и коварный. А я действительно не желаю ей зла. Обидно будет, если придется применить оружие. Против нее!
Оболенский под надзором Москвитина вышел из спальни, закрыв ее на ключ. Проследовал в кабинет.
Сел в свое рабочее кресло, положив по требованию Москвитина руки на стол.
Андрей присел рядом, держа пистолет в руке. Посмотрел на время: 7.30. Взглянул на Оболенского:
— Ну, давай, оборотень, рассказывай о делах своих.
Генерал изобразил удивление:
— Каких делах? Что за оборотень? Ты что говоришь, майор? О последствиях не думаешь?
Андрей спокойно ответил:
— Обо всем я уже подумал. Хорошо подумал! Благо ты мне на это времени предоставил много. Да и человека своего подставил весьма кстати! Но не хочешь ты говорить, это сделаю я! Все равно до обеда нам, по большому счету, только и предстоит, что вести диалог, получая кое-какие сообщения! Итак! Начнем с того, что ты одним июньским вечером в кафе «Каприз» встретился с полевым командиром бандитской террористической группировки Адама Дахашева — Джуры, Ахмедом Астаминовым — Батыром! Да, генерал, не возражай, именно с Батыром, а не с его братом-близнецом Хасаном, хотя между ними, как выяснилось, при показной и хорошо разыгрываемой вражде, особой разницы не было. Оба состояли на службе у Джуры. Значит, ты встретился с Батыром…
Рассказывая Оболенскому о его же предательстве, Андрей внимательно следил за временем. В девять часов он, прервав речь, указал генералу на телефон:
— Звони в охранное агентство и предупреди его босса о том, что оставляешь действующую охрану до вечера, естественно, с двойной оплатой дополнительных услуг!
Руководитель спецслужбы, хмуро взглянув на Москвитина, снял трубку городского телефона. Вопрос с охраной быстро разрешился, особенно на это повлияло заявление клиента о двойной оплате.
В десять часов, уже закончив свое повествование, Москвитин спросил:
— Тебе должны сообщить о вылете борта с оружием?
Генерал проигнорировал вопрос.
Но тут же раздался сигнал на его сотовом телефоне. Андрей положил руку на аппарат:
— Так! Если это Остапов, выслушаешь его и прикажешь, захватив с собой чиновника из Росвооружения или еще откуда, что поставлял вам столь дефицитный товар, прибыть сюда, на дачу. Без охраны. На вопросы не отвечай. Скажи, мол, того требует немного изменившаяся обстановка. Отказов не принимай! Эти чинуши должны быть здесь. И не дури. Иначе…
— Что иначе?
— Иначе ты умрешь! У нас мало времени. Скажу и обещаю тебе одно, пока жив я, ни тебе, ни твоим приятелям ничего не грозит. Слово Москвитина. Отвечай.