– Извините, – спросил он, – как мне называть вас? А то неудобно получается. Я даже обратиться к вам не могу.
– Кино «Белое солнце пустыни» смотрел?
– Смотрел, конечно, и не раз.
– Абдуллу помнишь?
– Да.
– Вот и называй меня Абдуллой.
– Ясно.
– А теперь, Эдик, запомни! Раз в две недели будем встречаться здесь, в это самое время. Ты составляешь подробные доклады о всех изменениях в фирме, особенно среди людей. Если по какой-либо причине вовремя прийти не сможешь, предупреди по телефону, запомни номер.
– Я сейчас запишу.
– Я же сказал запомни, он несложен!
Абдулла назвал цифры, которые действительно оказались легкими для запоминания.
– Но предупреждаю: не пытайся искать несуществующие причины, чтобы сорвать встречи. Ты под контролем. И если обманешь – будешь наказан! Мы щедро платим своим людям, но жестоко караем тех, кто проявляет хоть малейшее неповиновение. Надеюсь, ты не глупый человек.
– Я даже не думал о том...
– Вот и молодец, – не дал договорить Эдику Абдулла, – иди! Аллах тебе в помощь!
Абдулла проводил Эдика взглядом, достал сотовый телефон.
Нажал клавишу вызова абонента по телефонной книге трубки:
– Джалиль? Абдулла!
– Салам, Абдулла, птенец прилетал?
– Только что отпустил его!
– Принес бумаги?
– Конечно! Куда же он денется?
– Изучи их, вечером приезжай, поговорим!
– Хорошо, Джалиль!
– До вечера!
– До встречи!
Абдулла положил телефон в кейс, отправился на стоянку, где его ждала новенькая синяя «Вольво».
Так продолжалось более полугода, до мая месяца. Постоянные встречи с передачей по большей мере ничего не значащей информации и получением денег. Это настораживало. Не будут кавказцы выбрасывать деньги практически на ветер. Он чувствовал, что наступит время и его заставят сделать нечто большее, и эта перспектива пугала Хованского.
Эдуард Геннадьевич не мог не понять, что вокруг фирмы плетутся крепкие сети, и на него, Хованского, неведомый паук делает основную ставку или предполагает использовать как главную приманку. Но почему на него? И почему такая агрессия в отношении фирмы? Этого он тогда еще не просчитывал. И только позже все встало на свои шаткие места.
А до этого Хованский продолжал работать в фирме, выполняя мелочные, никому не нужные задания Абдуллы, получал баксы и с размахом их тратил.
Была свадьба с Викой, на которой настоял сам Вишняков, короткий период семейной жизни, и, наконец, главное – последняя встреча с Абдуллой, которая и поставила точки над «i».
Тогда, в воскресенье, кавказец пригласил Хованского для прогулки на катере по Москве-реке. И там после рюмки коньяка буквально ошарашил его.
Эдик до сих пор помнит тот разговор.
– Я пригласил тебя, Эдуард, чтобы поговорить серьезно! Надеюсь, ты понимаешь, что мы платили тебе деньги не за ту макулатуру, что ты носил нам.
У Хованского внутри все похолодело.
Абдулла продолжал:
– В свое время так называемый Дмитрий Петрович Вишняков, твой тесть, совершил предательство. В общем деле он не просто кинул компаньонов. Он убил их! Чтобы завладеть всей добычей. Более подробно события почти двадцатилетней давности тебе знать не нужно. Пока не нужно! Все это время Вишняков пользовался благами, которые ему не принадлежали. Настало время расплаты! Нами, а это солидная организация, решено уничтожить Вишнякова, но перед этим заставить его расплатиться за давние грехи. Для начала мы похитим его дочь.
– Похитить Вику? Мою жену?
– Брось, Хованский! Какая она тебе жена? По паспорту? Мне-то известно все о ваших взаимоотношениях. Слушай дальше! Похищение будет осуществлено тогда, когда у нас будет готов вариант переброски ее в Чечню!
– В Чечню?
– Именно! И главная роль в акции отводится тебе, Эдуард!
– Как это? Почему мне?
Абдулла продолжал спокойно, словно обсуждал проплывающие мимо достопримечательности, а не судьбу человека:
– Ты должен будешь выманить ее в то место, куда мы укажем. А почему ты? Кого, как не собственного мужа, она послушает и не заподозрит неладное?
– Но с ней всегда охрана, два человека плюс водитель?
– Это уже не твои проблемы!
Эдик налил себе водки, одним глотком выпил. Спросил:
– И что дальше?
– А дальше с Вишнякова потребуют выкуп. Огромный выкуп. Ту самую долю, которую он когда-то присвоил, с процентами за все эти годы. Но дочь свою он при любом раскладе не получит. Она обречена на смерть! Как и ее папаша! А ты займешь его место! Но об этом позже. Так что, Эдуард, готовься. За сутки до акции я свяжусь с тобой по городскому телефону.
– Но он прослушивается!
– Я знаю! Ты поднимешь трубку и услышишь просьбу пригласить к телефону некоего Игоря Николаевича. Ответишь, что никакого Игоря Николаевича здесь нет, посоветуешь правильно набирать номер. Это и будет сигналом. По нему ты берешь машину и приезжаешь к ВДНХ, на прежнее место. Получишь инструкцию и дальше действуешь по ней. Все. На этом встречу закончим.
Прогулочный теплоход пристал к берегу.
Хованский получил традиционную сумму и уехал на работу.
Сигнал поступил через неделю, в субботу. Хованский приехал на условленное место. Он уже смирился с той ролью Иуды, которую ему отвели, и даже стал немного ласковее с Викой. Но он уже плыл по течению и остановиться не мог! После инструктажа он отправился домой, чтобы утром выехать на шестидесятый километр по Южному шоссе. Въехал в лес. Оттуда позвонил жене.
– Вика?
– Да! А куда ты так рано уехал? Сегодня же воскресенье?
– Послушай, дорогая, я хочу сделать тебе приятный сюрприз. Ничего не спрашивай, никому ничего не говори, бери машину и приезжай ко мне!
– Но куда к тебе?
Эдик объяснил, где находится.
– Что ты там делаешь? – удивилась Вика.
– Приезжай, узнаешь! Но ты, уверен, будешь довольна, могу я жене хоть раз за всю, пусть короткую, семейную жизнь приятное сделать?
– Интересно! Ну хорошо! Как я должна выглядеть?
– Не понял?
– Ну, мы посетим кого-нибудь или что-нибудь?
– Оденься просто! Для прогулки по лесу. Ты в любом виде прекрасна!
– Вот как? Ты меня интригуешь, Эдик! Честно скажу, не ожидала от тебя ничего подобного.