— Ты, Стас, по-тихому выдвигайся к кустам, что западнее особняка, и ближе к дороге, подходящей к дому чеченцев. Твой левый фланг, ну и тыл тоже. На тебе также перехват возможных радиопереговоров чеченцев.
— Понял, капитан. Мог бы и не напоминать. На кой черт тогда я тащил бы на себе радиоаппаратуру?
И прапорщик Климов неслышно исчез в высокой траве.
Оставшись один, Литинский расчехлил прибор дистанционного прослушивающего устройства, настроил его, направив длинный и чувствительный микрофон на особняк. В бинокль осмотрел объект, на котором пока все оставалось тихо.
Движение началось в шесть утра с подъема строителей. Семь человек с ведрами, лопатами, мастерками и носилками сразу же двинулись к первому фундаменту. Начали кладку углов будущего здания. Завтрак им доставили две женщины в восемь утра. Далее все пошло так, как и должно идти в мирной жизни. Женщины занимались продуктами, строители строили, трое чеченцев то выходили из дома, то возвращались в здание. Короче, ничего для спецназа интересного. О чем во время первого планового сеанса связи капитан и доложил командиру отряда.
Так прошел день. Офицеры группы наблюдения по очереди отдохнули, отведя на сон по пять часов на брата. К 17.00 все посты находились в полной боевой готовности.
Обстановка изменилась в 18.05, когда Климов вызвал Литинского:
— Балка. Я — Клим!
— Слушаю!
— Только что прошел сеанс связи из дома Эдаева с неизвестным абонентом.
— Не понял! Что значит с неизвестным! Конкретизируй обстановку!
— Не могу! Переговоры велись по спутниковому каналу, а наша аппаратура может лишь констатировать сей факт, не выдавая никакой дополнительной информации.
Капитан выругался:
— Черт! И я прослушку еще не включал! Сейчас врублю, может, и успею что услышать о переговорах. Тебе отбой, Клим!
Литинский включил «Иглу» — прослушивающее устройство, способное весьма эффективно вести акустическую разведку внутри зданий на удалении до километра.
И капитан услышал:
— …Ну что, Шаид? Встреча подтвердилась?
Скрипучий голос Эдаева ответил:
— Да! Но занимайся своим делом.
— Хорошо, хорошо! Я же просто спросил!
— А я ответил! Иди!
Продолжая слушать дом, капитан задумался.
В переговорах Эдаева с неизвестным абонентом речь шла о какой-то встрече! Но где, когда и кто с кем должен был встречаться? Это было неясно.
До 22.00 Литинский слушал особняк, но ничего, что касалось бы встречи, не услышал. А в 22.02 динамики прослушки внезапно начали выдавать треск, за которым ничего не было слышно.
«Что за черт?» — подумал Литинский.
Он попытался перенастроить систему, выводя ее в различные режимы, но все тщетно. Динамики продолжали выдавать треск.
Чеченцы явно включили постановщик радиопомех. Но почему? Не потому ли, что встреча, о которой было упомянуто в шесть вечера, должна была состояться в ближайшее время и в доме Шаида?
Капитан вызвал прапорщика Гоголева:
— Дед, слышишь меня?
— Слышу!
— У меня прослушка не фурычит!
— Что такое?
— Один треск в ушах!
— Режимы переключал?
— Да!
— И на экстренный выводил?
— На все выводил!
Литинскому показалось, что прапорщик усмехнулся, но услышал серьезный голос Гоголева:
— Сие означает, что в доме включен какой-то вибратор. Помехи постановщика «Игла» пробила бы, а вот волны вибрации обычного бытового перфоратора нет! Против бытовых приборов наши системы бессильны.
— Точно?
— Проверено!
— Значит, в зоне кто-то и что-то долбит перфоратором?
— Все может быть, капитан!
— Ладно, буду слушать треск! У тебя как обстановка?
— Все по-прежнему!
— Ясно! Отбой!
Капитан тихо обматерил чертов перфоратор вместе с чеченом, который так некстати решил им воспользоваться.
Спустя десять минут из дома вышли два человека. И это не были ни строители, ни их подрядчики. Новые лица. Значит, в доме еще есть люди, кроме тех, кого уже заметили наблюдатели? Интересно. К вышедшим из дома присоединились еще трое, на этот раз строители, вышедшие из пристройки. Они разошлись веером к окончаниям заборов и к строительным площадкам. Тут и Гоголев доложил, что и с тыла во двор и сад до самого оврага, разрезавшего равнину до южного от Аманкула лесного массива, вышло несколько человек. Стало ясно, что люди Шаида оцепляют территорию. И под их халатами и широкими куртками вполне могут быть спрятаны короткоствольные автоматы. В наушниках прослушки по-прежнему слышался лишь треск. Он бил по мозгам, и капитан снял наушники, положил рядом с собой. Прекращение треска он и так услышит. Но что означают действия «мирных» чеченов? До планового сеанса связи в 23.00 оставалось 10 минут. Войдя в контакт с командиром отряда, капитану будет что сообщить полковнику. А дальше посмотрим!
Но в одиннадцать часов Литинский не смог вызвать командира и отправил сигнал вынужденного молчания, так как возле особняка стали развиваться интересные события. В 22.52 прапорщик Климов доложил, что со стороны главной улицы к особняку Эдаева движутся два джипа. Капитан перевел прибор ночного видения на левый от себя фланг и увидел внедорожники. Они подъехали к центральным воротам особняка. Встречал гостей сам Эдаев. Капитан вызвал Гоголева:
— Дед, слышишь меня?
— Слышу, Балка, слышу. Гостей вижу, снимаю на камеру, но фон плохой, лиц не разглядеть. Надо бы сместиться правее. Ну, ничего, на выходе всех зацеплю! Ты об этом хотел спросить или будут другие вопросы?
Капитан ответил:
— Об этом! Постарайся заснять визитеров так, чтобы можно было опознать. Ну и машины тоже. Вообще все, что происходит вокруг усадьбы!
— Сделаем. У тебя прослушка по-прежнему хандрит?
— Да, черт бы ее побрал!
— Значит, серьезные люди собираются в доме «несчастного» переселенца Шаида Эдаева.
Литинский спросил:
— Может, вызвать резерв да провести захват гостей?
— А вот об этом у командира отряда спроси.
Гости вошли в здание.
Капитан вызвал полковника Калинина:
— Гроза! Я — Балка!
— Что у тебя, Балка?
— К Шаиду прибыли гости на двух крутых джипах.
— Когда?
— Только что!
— С этим была связана отсрочка сеанса?
— Так точно! Гости серьезные, Гроза! Может, познакомимся с ними?