Калинин встряхнул головой:
— Да, плести кружева ты мастер. Но я согласен с тобой! И чтобы облегчить работу асхановцам, надо создать у всех иллюзию, что отряд не рассматривает доставку Асханова как нечто особенное, требующее каких-то дополнительных мер усиления. Спецназ вполне уверен в своих силах и считает, что без труда выполнит поставленную задачу.
Листошин согласился:
— Правильно, Саня, тем более сейчас, когда спецназ находится в состоянии эйфории. Захватить Али — это не шутка. А раз удалась такая операция, то все остальное по сравнению с ней шелуха! Вот только играть тебе надо в унисон с Кучеровым. Кстати, ему подобный ход тоже в жилу, представляю, какому прессингу, явному или скрытому, подвергнется твой начальник. Надо, чтобы он понял тебя и подыграл в столице. А раскрыв замысел асхановцев, мы им такую карусель закрутим, что головы к черту поотлетают.
В ночь с субботы на воскресенье в шикарной вилле закрытого дачного поселка, что в ближнем Подмосковье, не спали. В одной из комнат третьего этажа в черных кожаных и очень удобных креслах друг против друга сидели двое мужчин. Генерал безопасности Игорь Юрьевич Кислицин — хозяин дома и Андарбек Баганов — крупный московский бизнесмен, банкир, выходец из Чечни. Перед ними на столе стояли бутылка французского коньяка, коробка кубинских сигар, два хрустальных фужера и стеклянная тарелка с мелко нарезанными и обильно посыпанными сахаром дольками лимона. Но ни коньяк, ни сигары не привлекали внимания этих с виду благообразных господ в строгих костюмах. Они собрались здесь по требованию самого Босса. Хоть усадьба и принадлежала генералу, он бывал здесь нечасто. Сегодня же пришлось оставить молодую капризную жену в не менее шикарной московской квартире и не просто приехать сюда, но еще и принять Баганова, с которым в последнее время никаких отношений не поддерживал. Несмотря на то что и Кислицин, и Баганов, и еще несколько весьма заметных в элитном обществе людей составляли единую общность, именуемую кратко Организацией, главой которой и являлся Босс. Все члены знали его по должности, имени, отчеству и фамилии, но никто не мог называть этого человека иначе, как Босс! Так было принято, и этому правилу следовали безоговорочно. Потому как Босс занимал такой пост в государстве, о котором остальным участникам организации можно было лишь мечтать. Босс имел непосредственные выходы на руководителей всех уровней современной власти, исключая, пожалуй, Президента и его ближайших помощников. Но и этих связей Боссу хватало, чтобы полностью контролировать войну в Чечне, развязанную, кстати, не без его прямого участия. Он имел влияние как среди командного состава федеральных силовых ведомств, наводящих в этом регионе конституционный порядок, так и среди руководителей движения исламского освобождения самопровозглашенной Ичкерии. В том числе Босс контролировал деятельность Али Асханова. С Дудаевым было сложнее. Тот никому не позволял помыкать собой, за что и поплатился. С Али же дело обстояло иначе. Тот не мог держать власть без покровителя. И этим покровителем выступил Босс. И прикажи он Асханову сложить оружие и прекратить сопротивление федеральным силам, тот подчинился бы. Другое дело, все ли моджахеды последовали бы за Али? Но это не столь важно. Главное, что ТАКОГО приказа Босс никогда не отдал бы. Ему нужна война в Чечне. Вернее, ему нужен очаг напряженности на всем Кавказе. И безразлично, где прольется кровь, в Чечне, Дагестане, Осетии, лишь бы пролилась, и как можно больше. Ведь война для Босса — источник обогащения, а весь смысл своей жизни этот чиновник видел в приятно шелестящих долларовых купюрах. И чем больше на его счетах в западных и арабских банках оседало этих купюр, тем сильнее Босс желал увеличить капитал. Он ехидно посмеивался, когда, листая «Форбс», видел на страницах этого журнала перечень самых богатых людей мира. Его в этом списке не было, но если бы «Форбс» обладал всей информацией, то Босс оказался бы в этих списках третьим или четвертым. А он хотел стать Первым! Самым богатым человеком. Для чего? На этот вопрос сам Босс, наверное, не ответил бы! В свое время такие же боссы вскормили Гитлера, видя в нем будущего поработителя Европы. Те тоже на крови миллионов людей сделали себе огромные состояния. В такой же короткий срок, как и Босс, начавший свой путь от мелкого комсомольского вожака, ярого защитника идей марксизма-ленинизма, до… той фигуры, какой он стал. И все до последней пятницы шло прекрасно в его тайном бизнесе. Акция Асханова в российском Аманкуле должна была вызвать шок в стране, а следом и новый этап активных боевых действий! Но… сорвалось!
Какой-то мизерный отряд какого-то там ведомственного спецназа, подразделение, которое Босс мог расформировать одним или двумя звонками нужным людям, не только спутал все планы, не только поставил под угрозу весь бизнес Босса, но и создал ситуацию, когда руководителю Организации реально светит разоблачение. Подобного развития событий допустить он не мог. Следовало принять экстренные меры, и уже днем Босс начал работу в этом направлении. Самое страшное, если Асханов заговорит. Пока он молчит, и это хорошо. Но будет ли он молчать и дальше? Нет, не будет. И не потому, что захочет сдать покровителя, Али прекрасно понимает, что лишь при условии молчания он может рассчитывать на освобождение. А потому, что в Москве специалисты просто расколют его, как грецкий орех. Сейчас у них для этого есть все необходимые средства. А посему Али Асханов должен умереть! И чем раньше, тем лучше! Пока удалось пробить немедленную доставку Али в Москву, тем самым исключив обработку Асханова на базе спецназа. Во время этапирования чеченец, а с ним и все те, кто будет его сопровождать, должны уйти в мир иной. И план, как претворить это в жизнь, уже созрел в голове Босса. Теперь главное — организовать все по-умному, убрать лишних свидетелей, что нетрудно, таковых всего двое, не считая Али, и на время скрыться из страны. Убыть в служебную командировку. И уже из-за «бугра» посмотреть, как будут развиваться события дальше.
Большие напольные часы пробили полночь. Кислицин с Багановым, обсудив новости, касающиеся захвата Али Асханова, переглянулись. Уже час они находились в усадьбе генерала, а Босс не проявлял себя. Впрочем, он часто заставлял людей ждать его. Но генералу не терпелось вернуться домой, да и у Андарбека были дела. За ночь следовало подчистить банковскую бухгалтерию в части, касающейся отношений с неким Азизом, несуществующим арабом, якобы активно работающим в нефтяной сфере на российском рынке, под личиной которого скрывал свои финансовые дела Али. Но Босс молчал.
Кислицин проговорил:
— Уж не случилось ли чего с ним самим?
Андарбек отмахнулся:
— Э, Игорь! Если бы еще и с Боссом произошло несчастье, как с Али, то мы бы с тобой здесь уже не сидели.
— Это почему? Ты считаешь, Боссу выгодно нас сдать?
— Нет, дорогой генерал! Он никого сдавать не будет. Просто, почувствовав опасность, тут же распорядится убрать ближайших своих соратников. А это ты и я!
Кислицин побледнел:
— Так, может, он и собрал нас здесь, чтобы по-тихому кончить?
И опять Андарбек возразил: