* * *
Из машины Арнольд позвонил в центр.
Ответил Кугман:
— Алле!
— Пастор! Давай быстро домой, и без вопросов!
— Арнольд, ну соска только разошлась!
— Мы с Крюгером едем к тебе! — пропустив реплику Пастора, сказал Арнольд. — Дай команду истопнику приготовить топку!
— Вот как?
— Да, так! А соску я тебе дарю. Потом заберешь ее к себе как наложницу!
— Ловлю на слове, Арнольд! Еду домой. К приезду крематорий будет готов! Кого в прах будем превращать?
— Узнаешь в свое время.
— Понял!
Пастор отогнал от себя малолетку, вызвал водителя с охраной и уже через десять минут на своем лимузине мчался к собственной усадьбе, дав соответствующую команду штатному истопнику — Лысому приготовить печь. Главари банды собрались в усадьбе Кугмана в 21.40.
— Слушай меня, Пастор,— сказал Арнольд, — нужно срочно вызвать пару твоих самых достойных людей и Зинку!
— Ты мне объяснишь, для чего?
— Объясню.
Арнольд вкратце поведал суть проблемы, возникшей у бандитов.
— Да! — только и мог произнести Пастор. — Как все хрупко в этом мире!
— Давай без красивых слов!
— Говори, Арнольд, что нужно сделать?
— Для начала кое в чем убедиться. А потом понадобятся несколько твоих самых лучших людей и наша незаменимая Зинка!
— Будем кого-то брать?
— Говорю же тебе: сначала надо убедиться в наших подозрениях!
— Разумно!
В 22.00 в каминный зал ввели насмерть перепуганного Костю Хрунова.
Он понял, из-за чего его выдернули из дома люди Арнольда, и теперь мысленно прощался с жизнью, моля бога лишь о том, чтобы его не пытали!
Но Лисицын повел себя, против ожиданий, спокойно, он как бы сочувствовал Косте.
— Эх, Костя, Костя! Я в свое время пожалел тебя. Взял на работу, хорошо платил, а ты, значит, так меня отблагодарил? Ты можешь все отрицать, упорствовать до конца, но я знаю правду! Знаю! Не зря в здании установлены «жучки», тебе известно, что это такое?
— Известно.
— Вот видишь! И весь твой базар с бывшим майором записан. Я его прослушал. Ответь мне, Костик, зачем ты сказал своему напарнику о наркоте?
Косте и в голову не пришло, что его берут на понт. Ведь если бы разговор прослушивали, тут же пресекли бы, а Костю из здания не выпустили бы после дежурства. Но Костя-недоумок ничего этого не понял.
Он стоял, тяжело вздыхал и молчал. Арнольд же продолжал все в том же отеческом тоне:
— Ладно, не отвечай! Я понимаю, тебе тяжело. Но скажи, ты хоть пожалел о том, что сболтнул лишнего?
— Еще бы! — вырвалось у парня. — Ведь я этого козла просил молчать! А он, гад, что сделал! Подставил меня?
— Это хорошо, что пожалел. Значит, осознал свою вину! Ты не дрожи, Костя, никто тебя не тронет, но скажи, откуда ты узнал про наркоту?
И на этот раз до Константина не дошло, что если заведение прослушивалось, то этот вопрос Арнольд не задал бы. Но Костя лишь покраснел. Лисицын подбодрил его:
— Ну, говори, не бойся!
— Ладно! Я, это, телку, пьяную в дуплет, снял на дежурстве, ну и потащил на второй этаж. А там все комнаты заняты, кроме одной, вашего кабинета, босс! Я втащил ее туда и хотел уже того, но вдруг услышал в коридоре шаги. Соска отрубилась, пришлось ее за диван затащить и вместе с ней там прятаться. Вошли вы и Крюгер. Заговорили о наркотиках. Я все слышал. Потом вы куда-то звонили, с кем-то говорили, я ничего не понял. Вы ушли. Я дурочку дернул сонную и вытащил на улицу, на травку положил, оклемалась потом!
— Вот оно как?
— Да это всего один раз и было. И телка сама хотела, и аппетитная такая была. Но, клянусь, больше этого не повторится никогда, босс!
— Ладно, все мы молодыми были, не буду тебя за это наказывать, если ты, конечно, ответишь мне еще на один вопрос. И смотри, Костя, солжешь — умрешь!
— Спрашивайте, хозяин.
— Кому еще ты говорил о партии товара?
— Клянусь, никому!
— Ты не забыл о предупреждении?
— Нет, честное слово, только этому козлу-майору, больше никому.
— Ну, ладно! Я тебе верю, и мне жаль твою слепую бабушку, но в следующий раз, Костя…
— Не будет никакого следующего раза! Как пес верный, служить вам буду, хозяин!
— Посмотрим!
Лисицын достал пять стодолларовых купюр. Протянул охраннику.
— Возьми, Костя! На лекарство твоей бабушке!
— Спасибо, хозяин, никогда доброты вашей не забуду!
— Иди, Костя, у тебя завтра дежурство, не опаздывай.
Хрунов вышел, Арнольд отпил глоток «Наполеона», приказал Милютину:
— Крюгер, за ним! На выходе удавишь! Потом в крематорий! Да, деньги не забудь забрать!
— Понял, босс!
Костя уже был на выходе, переполненный радостью спасения. Его не только не тронули, его простили и даже денег дали, вот он сегодня кайфанет! Нет, есть все-таки бог на свете, не зря бабка каждый день молится о нем! Он уже собрался выйти на улицу, как его окликнули. Сзади приближался Крюгер:
— Подожди, Кость! Ты две смены сразу отпахать сможешь?
— Я теперь все смогу, — ответил парень подошедшему вплотную Милютину.
— Дурак ты, Костя!
Хрунов так ничего и не понял. Сильный удар в челюсть сбил его с ног. На мгновение потеряв ориентацию, он почувствовал, как тело его перевернули и холодная сталь тонкой проволоки обвила горло, перехватив дыхание. Костя попытался освободиться, но колено Крюгера плотно придавило его к паркету. Через считаные секунды Костя потерял сознание. Несколько раз дернулся и затих. Из перерезанной тонкой удавкой раны стала сочиться кровь. Крюгер обыскал труп Хрунова, забрал пятьсот долларов и сто рублей, которые оказались в другом кармане. Паспорт и всякую мелочь, что носил с собой Костя, оставил и приказал охране на входе:
— Эту падаль в котельную, Лысому! Кровь смыть. Вперед!
Охранники подняли еще не успевшее отяжелеть тело Костика и отнесли в котельную. Там дожидались Лысый и его помощник Прыщ.
— А! — поднялся с табуретки истопник. — Вот и наш мазурик! Ну-ка, поглядим, кого нам принесли.
Он взглянул в посиневшее лицо Хрунова, скривился:
— Такого не знаю! Ну и черт с ним, осмотри его, Прыщ! Может, что в карманах завалялось?
Помощник обыскал труп. Достал несколько упаковок презервативов, открытую пачку «Бонда», мелочь, одноразовую двухрублевую зажигалку. Ключи, видимо, от квартиры. Показал все это добро Лысому.