— Вряд ли, Макс! Теперь он знает, что я офицер спецназа, командир, человек, профессионально подготовленный к бою. К тому же он не может не просчитать и варианта, что я, вполне вероятно, буду работать не один. А при этих условиях Полесский реально рискует проиграть. И не просто проиграть, а обречь себя. Нет, Макс, скорее он не будет ждать двадцатого числа. А уже сегодня займется Ангелиной. И что-либо сделать для нее мы не можем. Хотя до вечера он, скорее всего, ничего не предпримет. Просто не решится днем… А тебе известен адрес, куда ее доставили из Горок!
— И что ты предлагаешь?
— Надо сейчас же рвать туда! Моя тачка засвечена, посему оставляем ее здесь, на стоянке у торгового центра, на твоей красавице двигаемся в Белое озеро! А по пути попытаемся связаться с Катраном.
Глебов удивился, переспросив:
— С Луганским?
— С ним, Макс, с нашим полковником! Он мужик мудрый и связи в спецслужбах наверняка сохранил. Они нам могут пригодиться. И все! Я ставлю машину, ты выезжай к центру. Начали, Макс!
— Ну, раз начали, значит, начали!
Через пятнадцать минут иномарка Глебова несла боевых офицеров к Москве.
Пашин набрал номер Луганского.
Тот ответил сразу:
— Слушаю!
— Здравия желаю, Борис Ефимович!
— А, Гриша, привет! И как это ты догадался сегодня позвонить мне?
— Неважно, полковник. У нас тут с Глебовым такая ситуация сложилась, нужно посоветоваться.
— Говори! Только коротко и по сути дела.
Майор доложил своему бывшему начальнику все, что касалось событий, связанных с Дементьевой-Моховской. Полковник, выслушав Пашина, спросил:
— И что вы планируете сейчас предпринять?
— Блокировать дом, в который доставили Ангелину!
Луганский приказал:
— Отставить! Я сам организую мероприятия в Белом озере. Вам же следовать ко мне!
— К вам? Домой?
— В офис Службы!
— Не понял?
— Приедешь — поймешь! Все, конец связи! Начинаю работать по вашей проблеме!
Луганский отключился.
Пашин недоуменно посмотрел на Глебова. Тот спросил:
— Как понял, Катран пригласил нас к себе?
— Ага! Но не домой, а в офис Службы.
Настала очередь удивиться Максу. Он так же, как недавно Пашин, произнес:
— Не понял?
— Вот и я ни хрена не понял. Работу по Белому озеру полковник взял на себя, нам же приказал туда не соваться, а прямым ходом следовать в управление.
— Ни хрена себе! Что это значит, Григ?
— А я знаю?
— Так куда едем?
— В офис!
— Принял! Но, признаюсь, ни черта не понял!
— Я тоже, Макс!
В 18.20 «Мазда» Глебова подъехала к обнесенной высоким бетонным забором территории секретной антитеррористической службы «АНТ».
Пашин заметил:
— Давненько я здесь не был. И ничего вроде и не изменилось.
— Кроме того, что три года мы обитателям этого поместья были и на хрен не нужны!
— Да! Здесь ты опять прав. Сигналь!
На сигнал автомобиля Глебова из помещения контрольно-пропускного пункта вышел вооруженный охранник.
Пашин опустил стекло:
— Прапорщик, подойдите сюда!
Охранник повиновался. Как только он спустился с лестницы, в проеме бронированной двери возник его напарник. Система безопасности в центральном офисе была продумана. Пашин прекрасно знал, что в это самое время с левой стороны рентген просвечивает машину Глебова, а снайпер с чердака гаража держит их на прицеле.
Охранник спросил:
— Кто вы и что вам здесь нужно?
Пашин протянул прапорщику свое и Глебова удостоверения, которые ни у кого из офицеров отдела «Z» не изъяли при отправке в вынужденный и, как оказалось, весьма продолжительный отпуск. Объяснил:
— Нас вызвал полковник Луганский.
Первый охранник удостоверения даже не раскрыл, передав их второму прапорщику. Тот скрылся с документами на КПП. Вскоре вернулся, передал документы Пашину с Глебовым, доложив:
— Генерал-майор Луганский ждет вас. Второй корпус. Машину оставьте на общей стоянке. Проезжайте!
И тут же ворота отъехали в стороны, открыв проезд «Мазде». Глебов посмотрел на Григория:
— Слышал, Григ? Прапор с КПП назвал Катрана генералом. Ты что-нибудь понимаешь?
— По-моему, Луганского вернули в Службу!
— Интересно!
— Согласен с тобой!
«Мазда» выехала на полупустую стоянку.
Офицеры вышли из машины и направились к трехэтажному зданию, стоявшему за главным особняком.
На выходе их так же встретили два прапорщика.
Один из них сразу предложил:
— Прошу следовать за мной, товарищи офицеры.
Они прошли по длинному и пустому коридору, застеленному ковровой дорожкой, до двери с надписью «Приемная».
Прапорщик остановился, указав на нее:
— Вам сюда!
Офицеры поблагодарили охранника:
— Спасибо!
И вошли в помещение, названное «Приемной». У стола какого-то капитана, скорее всего помощника начальника, стоял Луганский Борис Ефимович собственной персоной. Такой же подтянутый, аккуратный, облаченный в безупречного покроя строгий гражданский костюм.
— А! «Скорпионы»! Прибыли? Ну, здравствуйте, что ли?
— Здравия желаем, товарищ генерал!
— Зачем же так официально. Дайте-ка я вас обниму.
Луганский был рад встрече со своими подчиненными. Обняв по очереди Пашина и Глебова, указал на массивную дверь:
— Прошу в мой кабинет.
Майор с капитаном подчинились и оказались в просторном помещении, оборудованном в современном офисном стиле.
Пашин устроился в удобном кресле у журнального столика, посмотрел на Луганского:
— Интересно получается, Борис Ефимович! Помнится, наш отдел расформировали в полном составе. Или для кого-то сделали исключение?
— Я, как и вы, три года пребывал в забвении и в этом кабинете обживаюсь только второй день. А на вас вон на столе лежат предписания, согласно которым майору Пашину, капитану Глебову, а также прапорщикам Щурину и Затинному предлагается первого сентября сего года прибыть сюда, в центральный офис, в распоряжение начальника теперь уже Управления по борьбе с терроризмом, то есть в мое распоряжение! Так что, как говорится, ничто не забыто и никто не забыт! Ну а о должностях поговорим позже, когда будет утвержден представленный мною директору штат управления. Вот так! Хотя, в принципе, тот, кто не желает вернуться, может этого не делать.