Головин ухмыльнулся:
— Пуля, «предназначенная» губернатору, достанется ему. Одно условие — ранение должно быть на вид серьезное, но не опасное для жизни и дальнейшей работоспособности Соколовского. Ну вот, в теории у меня как будто все! Вопросы по предварительной части?
Спросил Пашин:
— Каким оружием вы думаете оснастить нас?
— Тем, к которому вы привыкли, проходя службу в спецназе. А конкретно, «винторезом». Устроит?
— Вполне!
— Храмов будет вооружен?
Головин внимательно взглянул на Пашина:
— Нет! Он будет находиться рядом, но лишь как резервный стрелок!
— Ясно! Какими документами вы снабдите нас?
— Обычными. Паспортами с местной регистрацией. Этого достаточно, чтобы пройти неожиданную милицейскую проверку.
— Они готовы?
— Да! Ваши фотографии мы получили из Москвы своевременно, чтобы успеть сделать документы. Настоящие, уточню, документы!
— Хорошо! Ствол после выстрела оставить в комнате?
— Да!
— Порядок отхода?
Головин, достав пачку сигарет, ответил:
— Это мы обсудим на месте! Курите, если хотите.
Достав сигарету и прикурив ее, он бросил пачку вместе с зажигалкой на карту.
Пашин с Храмовым от предложения отказались. Пришлось Головину затушить почти не тронутый окурок.
— Так! Для обсуждения акции на месте прошу во двор. Машина ждет нас.
Пашин спросил:
— Что, так в спортивных костюмах и поедем в центр города?
Голова утвердительно кивнул:
— Понимаю. Несолидно. Переоденьтесь. Я подожду на улице.
Пашин с Храмовым прошли в свои комнаты. Григорий, переодеваясь в джинсовый костюм, успел набрать сообщение Луганскому.
«Через четверть часа м. в. должен быть на или у площади ДК нефтяников, Макс!»
Ответа он не получил, да и не мог получить, понимая, что генерал не станет отправлять ответное сообщение в сложившейся подконтрольной обстановке. Облачившись в легкое и удобное одеяние, он вышел из комнаты. Одновременно с Храмовым. Капитан предпочел легкие светлые брюки и в тон им рубаху навыпуск с плетеными туфлями того же светлого цвета. Они вместе вышли во двор. У самого крыльца стояла «Волга», на которой ранее их доставили сюда из аэропорта. Усевшись в машину, уже через пятнадцать минут они остановились все на том же проспекте Ломоносова.
Выйдя из автомобиля, Пашин осмотрелся. Знакомых лиц не заметил. Возможно, Катран использовал для слежения сотрудников местного ФСБ или агентов Службы, неизвестных майору.
Головин между тем предложил пройтись по проспекту. Спустя минуту они вышли на площадь у ДК нефтяников, здания стандартной для советского периода архитектуры, каких полным-полно во всех городах России.
Возле продавцов молока остановились, присели на лавочку. Головин объяснил:
— Перед вами, господа, площадь, справа — Дворец культуры. Как видите, строители вовсю трудятся над монтажом помоста.
Действительно, перед лестницей какие-то люди собирали металлические конструкции.
Местный «гид» продолжил:
— Слева «сталинки», за ними малосемейка! Пойдем к ее подъездам, но не скопом, а по одному. Впереди я, вы следом. Там обсудим путь отхода после завершения первой акции.
Головин поднялся, пошел к пешеходному переходу. За ним двинулся Пашин. Вышли к груде строительного мусора, на которой копошилась толпа бомжей, вытаскивая из нее куски цветного металла или еще что-то, одним им известное, составляющее какую-либо ценность.
Головин взглядом указал на подъезды:
— Вот из них вы и выйдете после выстрела. Спокойно пройдете сюда, к мусору, и дальше за поликлинику, что у нас за спиной.
Пашин с Храмовым обернулись. Увидели двухэтажное здание с белыми занавесками на окнах.
Голова предложил:
— Идемте.
Они вышли к поликлинике.
— Здесь, — он указал на стоянку служебных машин, — будет стоять карета «Скорой помощи», «Газель» санитарной модификации под №… Боковая дверь будет открыта. Садитесь в «Скорую» и на ней убываете из центра. В условленном месте, которое вам знать совершенно необязательно, да и не нужно, я перехвачу вас. И доставлю в наш особнячок. Таков путь отхода. Как вы, спецы, оцениваете его?
Ответил Григорий:
— Нормально. С этим все понятно.
— А с чем непонятно?
Пашин объяснил:
— Надо вернуться на площадь, оценить расстояние от помоста до малосемейки.
Головин скривил рот:
— Я же говорил: 320 метров. «Винторез» имеет предельную дальность до 400 метров. Вы, господин Пашин, не доверяете техническим средствам, которыми производилось измерение прямой дальности?
Майор сплюнул под ноги:
— При проведении боевых акций я привык доверять только себе. Ясно, господин Головин?
— Что ж, раз вам так угодно, вернемся на площадь! Идемте!
И он, закурив сигарету, двинулся к Дворцу культуры нефтяников.
Пашин уже оценил дальность от девятиэтажки до помоста, но ему хотелось вновь попасть на площадь, засветиться перед людьми Луганского. Те могли с первого раза не засечь его, хотя это и вряд ли, но кто знает? И потом, Голова мог вызвать «Волгу» к поликлинике или вывезти их с Храмовым отсюда другим транспортом, а для майора важно было, чтобы ребята из слежения вычислили особняк на окраине города. Поэтому он и настоял на возвращении к Дворцу культуры.
Оказавшись на площади, Пашин прошел к монтажникам, попросил у одного прикурить. Строитель не отказал, а майор бросил взгляд на малосемейку. Этот взгляд не остался без внимания Головина. Майор спецназа действительно прикидывал расстояние.
Григорий вернулся к «подельникам».
Голова, усмехнувшись, спросил:
— Ну и каковы результаты ваших измерений?
— Да, похоже, от малосемейки до помоста где-то чуть больше трехсот метров. Это хорошее расстояние. Уверен, я смогу подранить вашего Соколовского в любое место, даже в одно из яиц.
— А вот этого не надо! У будущего главы региона молодая жена, правда, после третьего брака, но тем не менее модели требуется работоспособный детородный орган, а не кастрированный бычок. Ну ладно, здесь, кажется, все?
Пашин согласился:
— Да, здесь все!
— В таком случае возвращаемся.
Они втроем прошли по проспекту. Туда, где оставили «Волгу». Автомобиль находился на прежнем месте. Вскоре он доставил их на окраину города.
В фойе Головин расстался с гостями: