– Китеж не более чем легенда, – прокомментировал Ермолай Константинович, но русалку это не смутило, и она продолжала.
Несколько лет скитался Терентий Алексеевич по заволжским лесам, нырял во все подходящие озера, но ничего не находил. В своих странствиях морской волк познакомился с будущей матерью русалки, незаконной дочкой нижегородского боярина.
Молодые, едва поженившись, обнаружили чудесное озеро. Вместе погрузились на его дно и отыскали исчезнувший град Китеж. Через полгода у них родилась девочка, которую назвали Марина, что значит Морская. Живая вода была с ней с самого рождения – небольшое количество, которое она получила, побывав в Китеже еще в утробе матери.
Царь Петр к тому времени уже умер, на престол взошла его жена, Екатерина Первая. Новые власти совершенно не интересовались экспедицией Терентия Алексеевича и его необыкновенной дочерью. Боевой водолаз вышел в отставку, а вскоре умер. Жена пережила его на несколько лет.
С этого места рассказ продолжился урывками, без подробностей, что удивительно контрастировало с прежним красочным описанием жизни родителей. Марина Терентьевна росла у чужих людей. В юности после несчастной любви окончательно разочаровалась в людях и пошла куда глаза глядят, в лес дремучий. Эта часть рассказа была совсем запутанной. Кажется, Марина хотела утопиться, но живая вода спасла девушку, обратила в русалку.
– Не нравится мне все эта история. Какая-то она странная. – Евфросиния Александровна задумчиво нахмурила брови.
– Мне очень нужна живая вода, чтобы вылечить папу! Дай мне ее. Совсем немножко, – воскликнула Оливия. – Пожалуйста!
– Вы не понимаете. – Русалка погрузилась и вновь вынырнула, ее чешуйчатую фигуру окутало голубое свечение. – Живая вода – часть меня. Я не могу ее отдать. Да и вам она не поможет.
– Тогда вылечи моего папу! – не унималась Оливия, девочка кричала, ее глаза горели. – Мы принесем его сюда на пруд.
– Живая вода может многое, но единожды, – грустно отвечала русалка. – Давным-давно я уже исцелила человека. Теперь вся моя живая вода связана, она поддерживает мое тело и мой подводный дом. Она больше никого не сможет исцелить.
Оливия схватила за руку Евфросинию Александровну. Дочь колдуна, видимо, решила просить жар-птицу использовать свою силу против несговорчивой русалки.
– Я дала слово, – устало ответила Евфросиния Александровна. – Да и не похоже, что она врет.
– Я бы помогла, будь это в моих силах, – усмехнулась русалка. – Иметь стольких колдунов в должниках, от такого я бы не отказалась. Еще вопросы есть?
Николас шагнул к берегу и спросил:
– Как нам найти Китеж?
– Слушайте мальчика, с ним не пропадешь, – русалка снова засмеялась, а потом сказала: – Лежит озеро Светлояр в ста верстах на восток за Нижним Новгородом. Городишко еще по пути есть небольшой, но как зовется – мне неведомо. Озеро не то чтобы большое, но и не маленькое. Формой как глаз – округлое да чуть вытянутое. Вокруг леса густые да дикие.
После этого никто не нашелся, что спросить.
– Что-то в горле пересохло. Пора мне домой, – сказала русалка и нырнула в пруд.
Голубое сияние быстро ушло под воду и пропало.
Боярин Морозов сидел у камина, кутался в меховой плащ и пил горячее вино. Он знал, что злоупотребляет теплом и за это придется заплатить. Тело начнет разлагаться, и чтобы поддержать его, потребуется чья-то жизненная сила. Но Михаил Всеволодович слишком устал от подвального холода. С одеревеневшими мышцами любое движение становилось трудным, любая поза – мучительной. Уединение боярина нарушил Ракшаса. Молодой человек вошел в кабинет тихо, тяжелая дубовая дверь отворилась легко, без скрипа.
– Царь уничтожил заговорщиков, – некромант говорил спокойно, его голос не выдавал никаких эмоций. – Всех до единого.
– Как такое возможно? – Морозов с неожиданной легкостью поднялся на ноги.
– У него появился могущественный союзник, – Ракшаса пожал плечами. – Все-таки он – царь великой державы. После гибели нашего доктора Джаяра Борис Владимирович оказался в тяжелом положении. И наверняка решил искать себе другого некроманта. Получается, что нашел.
Морозов попытался заглянуть в глаза Ракшасы, но взгляд лемурийца был непроницаем.
– Кто этот некромант? – проговорил боярин с нажимом. – Разве есть неподвластные вам мастера темных искусств?
– Конечно, есть! – отвечал Ракшаса. – В свое время мы активно делились нашими знаниями по всему миру. Темные искусства до сих пор неплохо развиты в империи ацтеков, в Африке и Аравии. Да и братья Серебряного Черепа мне не рабы. Кто-то из них мог вмешаться в ситуацию на свой страх и риск.
Морозов сжал кулаки до хруста.
– Осторожней! Пальцы сломаешь. Не забывай, теперь ты почти не чувствуешь боли, – остановил ученика Ракшаса.
Михаил Всеволодович постарался взять себя в руки и продолжил разговор спокойно:
– Что мы теперь будем делать?
– Это неправильный вопрос… – Ракшаса сделал долгую паузу. – Правильный вопрос: что собираешься делать ты?
– Я? – Морозов пытался понять, куда клонит некромант.
– Ты, – подтвердил Ракшаса, а потом продолжил свою мысль: – Мы, лемурийцы, соблюдаем мирный договор. Не в наших интересах затевать новую мировую войну. И вмешиваться во внутренние дела Руси мы не имеем права. Только тебе решать, что делать дальше. Хочешь, собери армию и сбрось царя. Не хочешь, оставайся в своем поместье. Или можешь отправиться на Шри-Ланку, там отличная школа темных искусств.
– Я полностью свободен в своем выборе? – удивился боярин.
– Конечно, – отвечал Ракшаса. – В любом случае, советую продолжить занятия. Участь некроманта-недоучки печальна.
Морозов прошелся по кабинету. Нужно было подумать… Оказалось, у него есть выбор. Есть ли он на самом деле, или это какая-то игра?
– Значит, я могу сбежать или выступить против царя… – боярин продолжал размышлять, но уже вслух.
– Борис Владимирович окончательно превратился в чудовище и уничтожил моих последних друзей, разогнал боярское собрание. Теперь ни о каких прогрессивных реформах и союзе с Лемурией речи быть не может. Русь навсегда останется отсталой страной с царем-марионеткой. Получается, выхода нет, и я должен сражаться. Иначе все было напрасно… – этого Морозов не сказал, но Ракшаса все прочитал по его лицу.
– Ты все еще человек чести и не можешь сбежать.
Морозов покачал головой. Выход был только один.
– Как мне собрать армию? – спросил боярин.
– Ты некромант… – ответил Ракшаса.
На этом разговор был закончен и начался урок. Морозов уже умел поднимать мертвецов в виде послушных зомби, теперь он должен был освоить нечто более масштабное. Ночь уже опускалась на Павловскую слободу. Крестьяне засыпали у печек, конюхи проверяли скотину, девицы откладывали рукоделье и протирали уставшие глаза. Если бы кто-то заглянул в окна хозяйского кабинета, то увидел бы текучий бледно-зеленый туман. А если бы этот незваный зритель чуть зазевался, то запросто мог угодить на урок в качестве наглядного пособия.