– Ничего, пара дней, и ты встанешь на ноги, – успокаивала меня подруга. – Выйдешь на работу в свою туристическую фирму, начнешь общаться с другими мужчинами. Будешь красиво одеваться, приведешь свою внешность в порядок, и никто даже не заподозрит тебя в том, что ты глубоко несчастна.
После Наташкиного отъезда я поняла, что ждать Илью по меньшей мере бессмысленно, и закрыла глаза. Я вдруг поймала себя на мысли о том, что если меня предал Илья, то на свете больше нет человека, который бы меня по-настоящему полюбил, жалел, понимал и сделал меня счастливой. А самое главное – никогда бы мне не изменял, не делал больно и не оставлял бы мне в обмен на мою любовь неисполнившиеся надежды. Я твердо знала: такой человек – только я сама и другого такого нет. Я ничего не жду от людей. Я все могу дать себе сама и быть сама с собой честной. Я твердо знала, что если у меня найдутся силы для того, чтобы жить дальше, то в этой жизни я буду разумной эгоисткой, которая добровольно отреклась от других и от того, что люди называют глубокими чувствами. Уж если я и буду кого-то любить, то только саму себя. Любить себя тоже непросто, потому что роман с собой – это довольно трудный и очень даже тернистый путь. Ты уже не ревнуешь, потому что ты у себя одна, но на смену ревности приходит зависть, а с ней очень сложно бороться, потому что, если я выберу этот путь, мне придется жить в вакууме одиночества. И все же любовь к себе намного надежнее, чем любовь к мужчине. А самое главное – она безопаснее.
Несмотря на душераздирающую внутреннюю боль, которая исходила из самого сердца, я успокаивала себя тем, что жизнь не прошла стороной, потому что я познала самое главное – любовь.
Пусть жестокую, злую, несправедливую, но все же любовь.
Когда я открыла глаза, на улице уже была глубокая ночь. Наташка уехала, но так и не закрыла плотные шторы. От различных лекарств голова моя была тяжелой. Особенно сильно стучало в висках. Посмотрев на часы, я увидела, что уже полтретьего ночи.
Стоящий на столике графин был пуст. Сегодня я выпила всю воду, слишком сильный был жар. Встав с кровати, я посмотрела на теплые вязаные носки, которые притащила мне Натка, и улыбнулась. Они были немного смешные, но очень удобные. Подойдя к зеркалу, я взглянула на свое болезненное отражение, которое было больше похоже на тень, и произнесла:
– Сильные женщины тоже ломаются. Несмотря на то что у них мужская сила, у них женская психика. Это нормально, и это иногда случается.
Потом я подошла к окну и немного у него задержалась. На улице вновь шел дождь, и его тяжелые капли барабанили по стеклу. А затем ударила молния и озарила все бледно-желтым светом. Вообще-то я бы удивилась, если бы на улице была другая погода. Потому что я уже привыкла к тому, что все проблемы наваливались на меня именно в дождь. На улице ревел ветер, и от его жуткого завывания по моей спине пробежали мурашки. Дождь барабанил по крыше и окнам все сильнее и сильнее, наводя на меня панику и даже ужас.
Но, увидев во дворе машину Ильи, я почувствовала себя лучше и уже спокойно вздохнула. Значит, я не одна. Илья сегодня опять ночует дома. Возможно, у них произошло что-то с Варварой. Может быть, ссора, или они охладели друг к другу.
Илья начнет приезжать домой чаще, а затем наступит момент, когда он почувствует себя виноватым. И даже захочет искупить свою вину новой вспышкой любви, предназначенной мне одной. Только вот захочу ли я этой его любви? Решусь ли я войти в ту же реку второй раз? Забуду ли, что разбитую чашку уже не склеишь, потому что, как бы ты ее ни клеил, из нее все равно будет течь?
И все же оттого, что Илья дома, я почувствовала себя лучше и подумала, что нужно как можно быстрее избавляться от болезни. Завтра же надо будет скинуть халат, привести себя в порядок, подрумянить щеки, замаскировав болезненную бледность, и попробовать взять себя в руки, для того чтобы начать контролировать свои эмоции.
Я даже представила: вот сейчас Илья вновь сидит в своей комнате, пьет текилу, курит и много думает.
Наверняка он думает обо мне. О том, что, лишившись меня, он потеряет чистоту отношений, спокойствие, отлаженную жизнь и даже любовь. Выйдя в коридор, я вновь ощутила отвратный, чересчур резкий запах духов Варвары и почувствовала, как сильно заныло мое сердце. Он опять был с ней. Опять… Хотя оно и понятно. Они же не только любовники. Они еще и работают вместе.
Открыв дверь спальни Ильи, я обнаружила, что там никого нет, и принялась искать его в других комнатах. Странно. Дом был пуст, но все же машина моего мужа стояла на стоянке у дома. Значит, он где-то здесь. «Наверное, купается в крытом бассейне», – пронеслось у меня в голове, и я отправилась на цокольный этаж. Приоткрыв дверь в бассейн, я тихонько вскрикнула и встала как вкопанная…
Весь бассейн был украшен букетами различных цветов и множеством красных шаров в форме сердечек. Все оформление выглядело точно так же, как для меня, когда полмесяца назад Илья назначил мне романтическое свидание в этом же самом месте. Наверное, заказал через ту же фирму, потому что во всем оформлении бассейна виделся тот же почерк. На бортике бассейна, спиной ко мне, сидели двое влюбленных – Илья и Варвара. Они то сливались в страстных поцелуях, то пили шампанское, то бурно что-то обсуждали. Я стояла молча, остолбенев, не имея сил пошевелиться, настолько меня поразило то, что открылось моему взору.
– Илья, а вдруг она проснется? – Варвара, видимо, ощущала свою вину и чего-то боялась. – Зря мы сюда приехали. Могли бы в какую-нибудь сауну съездить. Эффект был бы тот же самый, а риска поменьше.
– А тебе что, не нравится моя сауна?
– Нравится. Только ведь жена наверху спит…
– А на кой она вообще тебе сдалась?!
– Да неудобно как-то.
– Неудобно знаешь где?
– Знаю.
– То-то. В конце концов, это мой дом, и я здесь полноправный хозяин, – заявил Илья.
– Но ведь в наши планы совсем не входило то, чтобы она нас засекла.
– А она нас и не засечет. Она больна, у нее жар. Если бы ты ее увидела, ты бы ее сейчас не узнала.
– Она что, так подурнела? Хотя она никогда особой красотой не отличалась.
– Она выглядит как сумасшедшая. А если честно, то мне кажется, что она сдохнет.
– Да ну!
– Я тебе говорю: на нее смотреть страшно. Как мумия! Я даже утром побоялся к ней в спальню зайти. Испугался: думаю, зайду, а она уже копыта откинула.
Блин, как в фильме ужасов. У нее лицо неестественно белое. Не хватает только клыков; а то можно было бы смело ее в фильме о вампирах снимать.