Кто это мог быть? В доме находились только старшие Веннеры, Мэри, Тарквин. Еще Мэйкинс и миссис Бартон. Кому из них могло прийти в голову рыться в моих вещах? И зачем? Может быть, в дом пробрался злоумышленник с улицы?
Засыпая, я все еще ломала голову над этой загадкой. Впредь Гварнери придется запирать на ключ.
Джеймс Веннер посещал церковь нерегулярно. Что касается Мэри — она, напротив, не пропускала ни одной воскресной службы. Даже когда Мэйкинс по каким-либо причинам не мог ее отвезти, она добиралась до церкви на велосипеде.
После вечеринки в гостинице я проснулась позже обычного. Миссис Бартон, входя в комнату с чашкой чая на подносе, сообщила, что Веннеры уже уехали в церковь.
— Может быть, они пригласят сегодня к обеду викария, — добавила она. — Для такого важного гостя у меня уже запекается в духовке превосходная телятина. Пусть покушает как следует, кто же ему еще приготовит.
— Викарий не женат?
— Вдовец, его жена умерла уже лет десять тому назад. С тех пор он живет в своем домике один-одинешенек. Раз в три дня приходит женщина из соседней деревни, прибирается в доме и готовит. Впрочем, он довольно неприхотлив в еде, все деньги тратит на книги.
Веннеры в самом деле пригласили священника — высокого, сутуловатого человека с неестественно тонкой шеей, беззащитно выглядывающей из накрахмаленного белоснежного воротника, и впалыми, как после тяжелой болезни, щеками. При столь некрасивой, даже отталкивающей внешности меня приятно поразил голос гостя: глубокий, выразительный, выдававший незаурядного оратора. Такой человек способен убеждать: он приковывает внимание слушателей, не заигрывая с ними и не расточая лишнего елея.
Викарий поздоровался со мной очень доброжелательно. По-видимому, Веннеры успели по дороге рассказать обо мне, потому что он тут же заговорил о моем отце. Выяснилось, что, путешествуя по Европе, он слышал его игру дважды: в Лондоне и в Германии. За разговором выяснилось, что викарий неплохо разбирается в классической музыке и особенное предпочтение отдает, как, впрочем, и многие священники, органу.
— Я знал, что вы найдете общую тему для разговора, — пробасил Веннер. — Мы-то люди простые, в музыке не искушенные. Вот Тарквин — настоящий талант.
После обеда — к восторгу миссис Бартон викарий, отведав ее деликатесов, попросил добавки — мы вышли немного прогуляться. Веннеры предпочли остаться дома.
День выдался пасмурный, хотя дождь, грозивший хлынуть с самого утра, так и не собрался. Мы молча шли некоторое время по дорожке. Викарий, сгорбившись, сосредоточенно глядел под ноги. Наконец он спросил:
— Долго вы собираетесь здесь оставаться?
— Еще не знаю. Все будет зависит от Тарквина. Моя заветная цель — дать мальчику понимание настоящей музыки, ее волшебства. Пока этого не произойдет, я останусь у Веннеров.
Мы прошли еще несколько шагов молча.
— Зимой здесь невероятно скучно и одиноко, — сказал викарий. — Особенно для такой молодой девушки, как вы. Вам следует как можно больше общаться с ровесниками, разделяющими ваши интересы.
— Этим я и занималась до тех пор, пока не осознала, что нуждаюсь для разнообразия совсем в других людях и другой обстановке.
— Понимаю. Такое желание возникло у вас после смерти отца. — Он взглянул на меня умными, проницательными глазами из-под кустистых бровей. — Да-да, я знаю о вас гораздо больше, чем вы думали. Ведь круг любителей музыки не так уж и велик. Один мой хороший друг сообщил о вашем приезде. Он очень беспокоится о вас и просил присматривать за вами.
Викарий назвал имя хорошего знакомого моих родителей, который устроил мне приглашение в Лонг Барроу.
— Очень любезно с вашей стороны, — довольно резко ответила я, — но вряд ли я здесь буду нуждаться в чьей-либо помощи.
— Даже в Божьей? — тихо спросил он.
Я почувствовала, как медленно заливаюсь краской.
— Простите. Наверное, мне не стоило так говорить. Я уже вполне освоилась здесь и не могу представить, что мне вдруг будет кто-то серьезно угрожать. Разве что погода надолго установится совсем уж отвратительная и кошмарная, но тут уже мне не к кому будет взывать о помощи, — я улыбнулась, пытаясь обратить разговор в шутку. Однако лицо викария оставалось абсолютно серьезным.
— Большинство неприятностей, которые подстерегают нас в жизни, переносятся столь тяжело именно в силу своей неожиданности. Если с вами вдруг произойдет нечто совсем непредвиденное, вы всегда можете найти меня в церкви или в моем доме — он находится рядом. В любое время. А если меня вдруг не окажется на месте, на телефонном коммутаторе вам сообщат, где я нахожусь.
Мы свернули на дорогу, огибавшую овраг. В словах викария таилось нечто большее, нежели обычная любезность. Ведь и Родрик Игэн поспешил предостеречь меня от какой-то непонятной опасности.
— Не хотите ли вы сказать, что со мной может что-то произойти? — спросила я.
— О нет. Я только хотел бы обратить ваше внимание на то, что местность здесь дикая и пустынная, на несколько миль вокруг — никакого жилья и людям, живущим среди болот, издавна приписывают некоторые… как бы это выразиться… странные качества.
— Это касается Веннеров?
— Ничего конкретного я, к сожалению, сказать не могу, — викарий беспомощно развел руками. — Их род живет в нашей, местности с незапамятных времен. Конечно, как и о многих других, об их семействе ходили разные слухи — правдоподобные или не очень…
— Например, о том, что один из Веннеров был сожжен заживо?
— Вам уже рассказали? — викарий удивленно приподнял брови.
— И не только это. Официально считается, что покушение было устроено из-за его дурного характера, но все говорят о его союзе с нечистой силой.
— Чем древнее легенда, тем большим количеством красочных подробностей она обрастает. Как бы то ни было, убийство совершили бессердечные люди, преступники. Или вы так не считаете?
— Мне кажется, что если эти люди действительно видели в старом Веннере угрозу для себя и своих детей, их действия можно в какой-то мере оправдать. Они защищались.
— Вы верите в существование добра и зла? — неожиданно спросил викарий.
— Разумеется.
— И вам приходилось встречать в своей жизни людей, которых вы могли бы назвать абсолютно безупречными, не имеющими недостатков?
Я задумалась.
— Да, даже нескольких.
— Значит, вам очень повезло. А людей, которые воплощали бы абсолютное зло?
— Думаю, что нет. Грубые, подлые, ненадежные — но абсолютных злодеев среди них не было.
— Однако если существует абсолютное добро, должна существовать и его противоположность. Свет немыслим без мрака.
Я не могла понять, к чему он клонит.