– Я никогда не пожелаю пирата!
Легкая улыбка мелькнула на его лице. Он слегка обнял ее за плечи.
– Если бы я захотел, вы бы пожелали меня в этот самый момент, – тихо сказал он и внезапно поднялся.
Скай почувствовала себя очень маленькой, когда он заговорил с ней со своей высоты. – Вы правы в одном, миледи. Я большой мастер мучить, и истязаю я самого себя. Я удаляюсь, чтобы вы могли спокойно одеться.
Он решительно повернулся на каблуках и покинул каюту. Скай медленно встала с пола, все ее тело горело как в огне. Она провела по губам дрожащими пальцами. Она все еще ощущала его страстные поцелуи, его властные руки…
Он вернется. Он так сказал.
Она порылась в сундуке. Там оставалась одна ночная рубашка – из светло-голубого набивного батиста с шелковыми лентами на пышных рукавах и талии.
Она быстро надела рубашку, и не зря. В дверь коротко постучали, и снова появился Ястреб. Роберт вошел за ним следом, и капитан передал гроссбух своему помощнику.
– Надо самым тщательным образом соблюдать осторожность, – сказал он.
Роберт посмотрел в ее сторону и нервно улыбнулся.
– Ужин сейчас подоспеет, миледи, – сообщил он.
– Я не голодна, – прошептала она, мечтая, чтобы Ястреб поскорее ушел.
Роберт рассеянно кивнул и перевел взгляд на Ястреба. Капитан уселся за бюро и принялся внимательно изучать цифры в другой толстой книге.
Скай забралась в койку, поближе к стене. Мужчины продолжали толковать о грузах, которые подлежат обмену или купле-продаже. Она закрыла глаза и под убаюкивающие звуки их голосов незаметно погрузилась в дрему. Сон был таким сладким, пока тьма внезапно не вторглась в него.
Она попала в ловушку! Тьма пришла, чтобы поразить ее. Она отпихивалась, толкалась, но не могла убежать, не могла вздохнуть и закричать…
– Скай!
Его голос коснулся ее как мягкий светлый луч. Она открыла глаза. Лицо его склонилось над ней. Свет наполнял комнату, тьмы как не бывало.
Ястреб, должно быть, улегся рядом с ней, собираясь поспать. Грудь его была голой, и, хотя на нижнюю половину тела он до пояса натянул покрывало, она предполагала, что ноги тоже голые. Он привык спать в таком виде.
Его руки обвились вокруг нее, и она прижалась щекой к его груди. Он погладил ее по волосам.
– Что вас пугает?
Скай молча помотала головой. Ястреб вздохнул. Наконец ее дрожь начала утихать. Она приподняла голову и заглянула ему в глаза.
– Вы… вы не должны успокаивать меня.
– Все в порядке.
– Но вы говорите, что я цепляюсь за вас… дразню вас.
– Все в порядке.
– Я не нарочно.
Он сжал ее запястье. Ее волосы рассыпались над ним золотым полотнищем. Лицо его сохраняло напряженность, вопреки мягкости его голоса.
– Миледи, все в порядке. Это истинное удовольствие для меня, Скай Кинсдейл, клянусь. Лежите спокойно, постарайтесь заснуть.
Она закрыла глаза и почувствовала, как он дрожит.
«Моя услада!» – думал он.
И истинная мука вопреки всем трезвым доводам.
Серебряный Ястреб стоял на капитанском мостике, подбоченившись и широко расставив ноги. Он осматривал фарватер, по которому они осторожно продвигались. Он верил, что все будет нормально. У руля был Роберт, несколько матросов с ловкостью обезьян лазили по снастям, оставляя ровно столько парусов, сколько было нужно, чтобы поймать ветер, и проворно убирая их, когда это было необходимо для маневра. Они подходили к острову Нью-Провиденс, к богатому портовому городу, где власть принадлежала негодяям, где правили грабители и убийцы.
Он хорошо знал порт, бывая здесь довольно часто.
Вдруг странная легкая дрожь охватила его, как будто он вышел из горячей ванны на пронизывающий ветер. Передернув плечами, он отогнал это ощущение. Где-то затаилась опасность, подумал он.
Впрочем, здесь всегда опасно, опасность подстерегает повсюду.
И все-таки он чувствовал, что тут нечто иное. Дело в его пленнице!
Надо было идти прямо в Бон-Кей, хоть это и потребовало бы больше времени. Но именно с этого острова, из этого воровского логова, он должен послать весть о себе и заключить сделку о возвращении корабля и заложников. Ведь здесь собирались все капитаны, договаривались о планах на будущее и прикидывали добычу. Ему необходимо было прийти.
Все дело в девушке, будь она проклята!
Он непременно обеспечит ей безопасность: надежно запрет в каюте. Они возьмут баркас, а она останется на попечении Жака Дюбрэ. Этот великан француз отлично владеет шпагой. Ничего с ней не случится.
Он вытащил из кармана подзорную трубу и осмотрел пиратскую гавань. Он видел грубые лачуги, бочки с порохом и соленой рыбой на пристани. Темноволосая шлюха разлеглась на носу небольшого катера: юбки задраны до самых бедер, ноги – бронзовые от солнца. Она спокойно обмахивалась веером и лениво слушала разговор двух мужчин, чинивших неподалеку рыбацкие сети. В городе попадались дома поприличнее, но превосходство все-таки оставалось за отлогим берегом и лачугами… Да еще складами добра, добытого нечестным путем.
Место совсем не для леди…
Внезапно он нахмурился и соскочил вниз на палубу. Помахал Рутгеру Ганнену, стоявшему у штурвала, и кивнул в знак одобрения. Скоро они бросят якорь.
– Скажи Роберту, мы высадимся на берег в течение часа.
– Есть, капитан, – отозвался Рутгер.
Ястреб повернулся и направился к двери каюты. К великому своему удивлению, он помедлил, прежде чем отодвинуть засов и войти в собственные владения. Зачем он вообще притащил ее сюда? Скорее всего она своей молниеносной шпагой бросила вызов его мужскому самолюбию. Он во что бы то ни стало решил посеять страх в ее душе. Он и не подозревал, что сам будет испытывать адские муки, более сильные, чем она.
Ястреб нетерпеливо толкнул дверь и вошел в каюту.
Скай расположилась на скамье у окна. Штора была отдернута, каюту заливал дневной свет. Сидела она поджав ноги; на ней было легкое белое муслиновое платье с шелковым лифом, низко открытым в соответствии с модой, так что видна была высокая грудь. Она трудилась над починкой какой-то его одежды, что вызвало у него сердитую гримасу. Волосы цвета солнечного заката каскадом ниспадали ей на плечи и грудь, точно сияющий шелк.
Ему отчаянно хотелось погрузить руки в эти кудри. На самом деле ему хотелось большего, гораздо большего. Когда она с легкой улыбкой подняла на него аквамариновые глаза, искрившиеся, как сверкающее Карибское море, он еле сдержался, чтобы не наброситься на нее, не сжать в объятиях. Ему захотелось самым достоверным образом сыграть пирата, разодрать на клочки ее прелестное платье и не оставить у нее никаких сомнений насчет его склонности к насилию.