Ветром пронеслась она мимо красивых кирпичных стен и пиратского дома. Местность здесь была почти плоская, песок и мелкие камешки летели из-под ног; потом растительность начала густеть и тропа поднялась в гору. Скай услышала шум воды и поехала шагом через хвойный лесок. Вскоре перед ней открылся изумительный вид: глубокая синяя заводь. Вода плескалась по камням, по гальке, и ослепительными струями низвергалась с крутого обрыва.
Скай соскочила с лошади и пошла вдоль края воды по чистому, твердому песку. Цветы окружали маленькую заводь изобилием красок, словно следуя за потоком, пока он не превращался в ручеек, исчезавший среди деревьев. Настоящий рай!
Постояв некоторое время, Скай взглянула через водоем на другой берег – и тотчас рука ее взлетела к губам, сдерживая испуганный крик. Ястреб! Верхом на своем белом жеребце, он следил за ней с кручи, оставаясь неприметным в буйстве красок. Но вот он поднял руку, и жеребец без колебаний ступил в прохладную воду, которая поднималась все выше и выше. Он неуклонно, бесстрашно продвигался вперед, подобно своему хозяину, проявляя целеустремленность. Вода начала отступать, и великолепное животное восстало из нее, с каждым шагом сокращая расстояние, разделявшее Скай и Ястреба. Он был одет в свободную белую рубашку, черные штаны до колен и неизменные сапоги. Шляпа надвинута низко на лоб, перо колышется, пряча в тени его глаза и все тайное, что укрывается в глубине его души. Он выглядел настоящим разбойником, дерзким искателем приключений.
На мелководье, не доехав до берега несколько футов, он спешился. Она слышала тихую музыку воды, каскадами ниспадавшей с обрыва и переливавшейся в солнечном свете. Дул легкий ветерок, будто шептал какую-то тропическую мелодию листве и цветам.
Бесконечно долго, целую вечность Скай чувствовала, что ее глаза прикованы к нему, что его душа взывает к ней.
Замки существуют лишь в сердце… Неужели ей не уберечься от этого человека?
Он остановился, поставил ногу на камень и скрестил руки на груди.
– Доброе утро, миледи. Как вам нравится это местечко?
– Тюрьма, сэр, во всей ее красе.
– Понимаю, – пробормотал он. – Ну, возможно, у меня не нашлось времени как следует показать вам его. Место редкой красоты, единственное в своем роде, хотя большая часть острова Ямайки весьма на него похожа.
– В чем же тогда его уникальность?
– В чем? Леди Кинсдейл, да ведь остров – мой. Одно это делает его уникальным.
Он схватил ее за руку, потянул вперед.
– Вода здесь совершенно несоленая. Нам не нужно заботиться о том, как добыть пресной воды для питья. Взгляните на эти утесы и цветы, на сияющую радугу красок. Здесь тихо, когда в какой-нибудь миле отсюда бушует океан. Там над пучиной свирепствуют дикие и вольные шторма. Но рифы защищают нас, и только опытный моряк решится пристать к моим берегам.
Он стоял подле нее, их руки соприкасались, и она остро чувствовала, что они здесь в полном одиночестве – компанию им составляли лишь тонкий перезвон бегущей воды, шепот ветра да лошади, ожидающие своих седоков. От Ястреба пахло чистотой, мылом, начищенной кожей. Но кроме всего этого, она ощущала неустанное биение пульса, составлявшее сущность этого человека и взывавшее ее забыть о границах, которые она всегда соблюдала, забыть о невинности.
Она отскочила от него как ошпаренная.
– Почему вы всегда тут?! Всегда около меня! Я поехала покататься одна, а вы здесь! Куда бы я ни повернулась, всюду вы, всегда и везде! Оставьте меня! Я вас терпеть не могу. И не пытайтесь быть вежливым, учтивым! Вы пират, сэр, и я вас презираю!
Она рванулась прочь от него в такой ярости, что напугала кобылу. Скай попыталась вскочить на нее, но животное фыркнуло, заржало и поднялось на дыбы. Скай, скованная ужасом, смотрела, как копыта мелькают над ней.
– Скай! Проклятие!
В один миг Ястреб оказался рядом, быстро подхватил девушку и оттащил в сторону. Они упали на мягкий песок.
Лошадиные копыта били землю всего в нескольких дюймах от них. Скай пыталась подняться, но он навалился на нее, глаза его сверкали, руки крепко сжимали ее.
– Леди, ну почему вы всегда так поступаете?! Сломя голову бросаетесь в любую опасность, лишь бы убежать от меня! Вам не нравится моя учтивость, потому что я все равно пират. Хорошо, мадам, я вам покажу пирата, пропади оно все пропадом!
– Отпустите меня, ублюдок! – завопила она. – Вам бы лучше…
– Да, лучше! Лучше бы я отдал вас Одноглазому Джеку, лучше бы позволил Логану забрать вас. Пусть бы Черная Борода замучил вас, а лучше бы всего позволить вашей лошади навсегда погубить вашу красоту, чтобы вы никому не морочили голову своим пылом и блеском. Но вы, леди, желали пирата, насильника, разбойника, а не джентльмена. Так получайте его, я не намерен больше терпеть ваш дурной характер.
Она открыла рот, чтобы закричать, но в страхе остановилась, так как еще никогда не видела его в таком гневе. Она не издала ни звука, потому что рот его властно и твердо прижался к ее губам, а его язык с силой раздвинул ей губы. Она едва успела вздохнуть, как ощутила удивительное тепло, наполнившее се. Его пальцы сжимали ей плечи, его тяжесть вдавливала в землю, страсть и дикость его атаки ошеломляли. Ей казалось, что земля под ней содрогается. Она слышала мягкий плеск воды, по в ушах се звучала иная мелодия – бурлящая, грозная, прерывистая. Она сливалась со жгучим током ее крови. Она не могла бороться… чувствовала его губы, напряжение его тела. Солнце, поцелуи И бушевавшая в нем буря…
Эта буря захватила все се существо.
Его горячие руки ласкали ее, касались обнаженных бедер, и она замирала, не в силах вздохнуть. Он покрывал поцелуями ее лицо и шею, а она глядела в небо над собой, по которому плыли легкие облака. Солнце будто утратило свой жар, так как внутри нее, глубоко-глубоко разгоралось пламя. Оно занялось, когда его губы слились с ее губами, и тяжесть его тела пригвоздила ее к земле.
Он рванул застежку ее корсажа, и ткань подалась. Его губы тотчас прильнули к ее нежной груди. Сладостное, ослепительное ощущение ворвалось в нее как пушечный выстрел, когда он взял напряженный сосок в рот, а борода щекотала бархатистую кожу.
– Нет! – внезапно вскрикнула Скай, но Ястреб опять впился в ее губы. Слабость одолела ее, земля дрожала под ней. Нет, не земля. Дрожь исходила из глубины ее существа – биение сердца, стук крови, сладкая и томительная жажда познания…
Она не была узницей. Руки ее легли ему на плечи – она не видела в нем пирата, только мужчину, который заслонит ее от всех врагов. Мускулы перекатывались под ее пальцами, и в этом удивительном раю, где вокруг плескалась вода, где их ласкал тропический бриз, она нашла в нем все, о чем только могла мечтать. Его запах заполнял ее, сила его страсти уносила в неведомый мир, где ничего не имело значения, кроме его звериной грации и его прикосновений.
Он вдруг оторвался от нее, качаясь, поднялся на ноги.