– Ничего. Я просто думала, что мы направимся в Уильямсберг.
Он встал и отошел от стола, потягивая вино и рассеянно отодвигая край шторы. За окном почти стемнело. Он задернул штору.
– Уильямсберг сильно изменился, увидите сами. Губернатор Спотсвуд въехал в новую резиденцию, но она еще не совсем отстроена. Зато оружейный погреб завершен и доверху забит мушкетами и шпагами для ополченцев. Церковь Брутонского прихода восстановили. С каждым днем в город стекается все больше и больше торговцев. Приезжают даже из Лондона. Дорогая, я полагаю; рост нашей столицы произведет на вас впечатление.
– Уверена, что так и будет.
– Нельзя сказать, что мы так уж близко от Уильямсберга.
– Простите?
– Я говорю о Камерон-Холле, миледи. До него ведь добрых три часа вниз по реке Джеймс. До Джеймстауна ближе, но надо ехать сушей. Конечно, мы постоянно бываем в столице. Вы не будете чувствовать себя совсем отрезанной от светской жизни.
Ей почудилось, будто засовы новой тюрьмы уже лязгнули, запирая ее.
– Меня удивляет, милорд…
– О, вы не должны так осторожничать, миледи. Я слышал, вы возражали против этого брака.
– Милорд, как я слышала, вы тоже возражали!
Улыбаясь, он наклонил голову.
– Это было до того, как я вышел в море за вами, миледи!
Она вспыхнула и выпила залпом вино. Лорд Камерон тотчас встал и вновь наполнил ее бокал. Она смотрела ему вслед, пока он шел через каюту: высокий с широкими плечами. Наверняка под пышным нарядом у него крепкие мускулы и смуглая кожа. Она неожиданно вздрогнула: он безупречно вежлив, но она предчувствовала, что, если вывести его из себя, гнев его будет велик.
– Милорд…
– Рок, Скай. Прошу вас.
– Рок… – Она остановилась, стиснув зубы. Он приблизился, поставил перед ней бокал с вином и сел у бюро. Выжидательно посмотрел на нее. – Рок, я всей душой благодарна вам за заботу и за то, что вы мужественно устремились спасать меня. И затраты, конечно…
– Затраты? – Он удивленно поднял брови.
– За… затраты, – повторила она, запинаясь. – Выкуп! Без сомнения, он дорого запросил с вас за мое возвращение.
– О, вовсе нет, миледи!
– Вы слишком вежливы и великодушны, милорд.
– Я говорю правду. Пират не взял с меня ни фартинга за ваше освобождение.
Она поднялась, ловя воздух ртом.
– Как… Он не…
Темные ресницы лорда Камерона дрогнули над его серебряными глазами.
– Что вас волнует, миледи? Мы заплатили за матросов, за корабль, за горничных, но вы, моя дорогая, были возвращены нам по доброй воле.
– Он даже не назначил за меня цену! – Чтобы поскорее скрыть свое волнение, она опустилась в кресло, осушила второй бокал вина.
– Повторяю, дорогая: не назначил.
В дверь капитанской каюты постучали, и лорд Камерон быстро открыл.
– Спасибо, мистер Монеган, – сказал он, направляя здоровенного матроса с огромным подносом к столу. – Дорогая, это мистер Монеган, помощник повара. Мистер Монеган, это леди Скай.
– Леди, – проговорил мистер Монеган, торжественно водрузив поднос на стол и низко поклонившись. Он снял с блюда серебряную крышку. – Фазаны, миледи, фаршированные орехами с изюмом и кукурузной мукой. Надеюсь, они вам понравятся.
– Уверена, что понравятся, мистер Монеган, – сказала Скай любезно.
Пока мистер Монеган расставлял тарелки, наступило молчание. Скай, нетерпеливо дожидаясь его ухода, украдкой взглянула на лорда Камерона. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, когда она обнаружила, что он внимательно смотрит на нее. Увы, каюта слишком мала для них двоих. Ей отчаянно нужно было остаться одной!
– Вы нездоровы? – спросил Рок, когда мистер Монеган покинул их. Он сел на свое место напротив нее.
Она покачала головой:
– Я… я отлично себя чувствую.
Неправда, ей было совсем плохо. Она взяла вилку, равнодушно поковыряла еду на тарелке.
– Губернатор намерен разделаться с пиратами. Он сильный человек, смелый и решительный. Он добьется, что пираты уберутся прочь, что их насадят на шпагу или предадут суду. А потом вздернут на виселице.
Она отложила вилку.
– Скай, в чем дело?
Она в отчаянии покачала головой:
– Как вы можете быть таким жестоким? Этот человек ваш родственник.
Он передернул плечами.
– Очень дальний, миледи, смею вас уверить. Леди, после всего, что вам пришлось пережить, я полагал, вам будет отрадно узнать, что моря вскоре избавятся от этой язвы. Разве можно испытывать симпатию к пиратам? К Логану и его приспешникам? К покойному Одноглазому Джеку? К Тичу?
– Конечно, нет! Я испытываю к ним отвращение. Это только…
– Что?
– Вы говорили о том, кто связан с вами кровными узами.
– Едва ли это так, миледи.
– Даже ваши глаза…
– Ошибка природы, и я не люблю, когда мне об этом напоминают.
– Но ведь вы знаете друг друга! Вы ведете переговоры, поддерживаете связь – иначе я не оказалась бы здесь так быстро.
– Бон-Кей – самая безопасная из пиратских гаваней, а Ястреб, возможно, наиболее надежный из морских разбойников. Да, мы поддерживаем связь, но лишь затем, чтобы достигнуть соглашения.
– Но ведь есть прецедент, – пробормотала она.
– Простите?
– Сэр Фрэнсис Дрейк, – начала Скай и поняла, что повторяет слова, которые слышала от Серебряного Ястреба.
– Да?
– Он… он был капитаном капера. Моряки выступали против Испании, и королева Елизавета, даже когда не было войны, закрывала глаза на то, что англичане опустошали испанские корабли. Когда династия Стюартов пришла к власти, такой подход сохранился. Мы сами создали этих людей. И теперь они процветают. Где же проходит граница, лорд Камерон? Некоторые стали морскими разбойниками с разрешения правительства. Есть головорезы, есть просто грабители.
– Грабителей надлежит повесить. Поверьте, с пиратами поступят так же.
– Включая Серебряного Ястреба?
– Я сам буду сопровождать вас на его казнь.
Она молчала. Фазаны были восхитительными, но у нее пропал аппетит.
– Давайте не будем говорить об этом, миледи. Что прошло, то прошло, со мной вы в безопасности. Вы не претерпели никакого ущерба? В любом смысле?
Кровь бросилась ей в лицо. Вопрос содержал больше, чем могли выразить слова.
– Со мной обращались достаточно хорошо, – осторожно сказала она, складывая и раскладывая салфетку на коленях. Что ему известно? Почему он смотрит на нее так испытующе своими серебряными глазами, столь же пронзительными, как у Ястреба? Он не может знать.