– Тайну следствия выдаешь, – хмыкнул бизнесмен.
– Так мы же друзья! – показательно обиделся правоохранитель.
– Кто бы сомневался, – Василий Аркадьевич разлил еще по одной. – Слушай, ваш Центр общественных связей уже информировал народ, что маньяк пойман?
– Естественно. Только мы не говорили, что он маньяк, по закону не имеем права. Презумпция, как говорится, невиновности.
– Ладно, насчет информационной поддержки я сам позабочусь. Неплохо бы этого убийцу и по местным крымским каналам показать... Все-таки картинка – она всегда правдоподобней, чем печатное слово. Сможешь организовать?
Воскряков расслабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.
– Понимаешь, какое дело... Тут одна нестыковочка с этим маньяком. Дело в том, что в Ялту он приехал спустя два дня после совершения первого убийства. Ну, та официантка из ресторана на набережной, я тебе рассказывал...
– Ну, и что с того?
– Там мужик молодой, но, видимо, тертый. И есть у меня сомнение, что он, может быть, и не при делах. Не все совпадает.
– То есть откажется выступать перед камерой?
– Скорее всего. А то и кричать благим матом начнет – не виноват, мол.
– Слушай, Коля... – владелец «Главкрымкурорта» снисходительно заулыбался. – Ты же полковник милиции, а рассуждаешь, как мальчонка из песочницы. Не знаешь, что делать надо? Показать в наручниках, издали, на следственном эксперименте. Ты говорил, что какая-то малолетка в Ливадии есть, которая может подтвердить, что это именно он. Потом еще какая-то девка чудом выжила, в Васильевке нашли...
– Ну, у нас ведь милиция, а не киностудия, – напомнил Воскряков. – Хотя в ялтинском ЦОСе свои операторы есть.
– Ты, главное, дай разрешение. А я выпускающим с телевидения заплачу, они из этого дела конфетку сделают, – напирал Азаренок. – Или еще лучше – отправь кого-нибудь из вашего Центра общественных связей, пусть отснимут, как они умеют, я им отдельно заплачу... Хоть по расценкам Стивена Спилберга. Договорились?
Несмотря на то что было жарко, бутылка коньяку опустела через какой-то час. Владелец «Главкрымкурорта» все больше наседал, начальник следственной части все больше с ним соглашался.
– Да какая разница, виновен он, невиновен! – рубил ладонью воздух Василий Аркадьевич. – У меня сезон горит, тут убытков на десятки миллионов долларов, мой «Главкрымкурорт» только по Крыму специализируется!
– Понимаешь, Вася, – устало возражал Николай Степанович. – Предварительное дознание производило ялтинское угро, а крутить его дальше будет симферопольский следователь Патрикеев из прокуратуры... Ну, помнишь, я тебе рассказывал.
– Слышал о таком... – Азаренок поморщился. – Говорят, не в меру принципиальный.
– Это точно.
– Вот я и говорю: надо бы подготовить народ к тому, что милиция поймала именно маньяка. А для этого следует сформировать общественное мнение. Так что – поможешь? Запомни, или запиши лучше, а то забудешь: малолетка из Ливадии и девица, которую в Васильевке обнаружили...
* * *
С наступлением утра больничная палата постепенно наполнялась самыми разнообразными звуками. Чирикали воробьи за окном, гудели клаксоны проезжавших автомобилей, в корпусе напротив молодая медсестра мыла окна под грохот рэпа из динамиков. Но девушка, лежавшая на кровати слева у окна, никак не реагировала на эти звуки; глаза ее недвижно смотрели в серый, потрескавшийся потолок. Она явно не понимала, где теперь находится. И уж, наверное, вряд ли могла связно рассказать, что с ней случилось...
Хотя врачи и милицейские оперативники до сих пор не выяснили ни имени, ни фамилии, ни места постоянного жительства потерпевшей, ее сразу же определили в одноместную палату, на всякий случай приставив усиленную охрану: в коридоре, рядом с дверью денно и нощно дежурили двое милицейских спецназовцев. По мнению угро, девушка наверняка смогла бы опознать нападавшего; это была уже вторая свидетельница. Однако для беседы с сотрудниками правоохранительных органов ее следовало как минимум вывести из состояния глубокого шока, что, по словам лечащего врача, пока что оставалось трудновыполнимым пожеланием.
Вот и теперь, глядя на двух гостей из Центра общественных связей местного УВД, доктор в который уже раз объяснял:
– Нет, нет и еще раз нет! Она, по всем прикидкам, вообще не должна была выжить! У нее глубочайший шок: на вопросы не отвечает, о себе ничего не рассказывает, я ведь уже вашим людям говорил!
Сотрудники ЦОСа, конечно же, понимали, что они в больнице не хозяева. Однако приказ есть приказ, особенно если он пришел аж из Симферополя.
– Но хоть тут, в палате, отснять материал на пару минут можно? – осведомился милицейский оператор, угрюмого вида брюнет в легкомысленных бермудах.
– Мы никаких вопросов задавать не будем, только немного поснимаем, – пообещал его напарник, немолодой толстячок с блестящими от пота залысинами.
Доктор задумался. С одной стороны, он прекрасно понимал, что присутствие посторонних, да еще с видеотехникой, явно не поможет поправке больной. Но с другой стороны, ссориться с местными ментами не хотелось, и потому, изобразив недовольство, врач все-таки согласился.
Съемки неподвижно лежавшей девушки заняли минут десять. Конечно, такая картинка не могла убедить зрителей, что милиция поймала именно того душегуба, который и терроризировал Ялту за последние недели. Да и владелец «Главкрымкурорта» вряд ли бы оплатил такой видеоматериал. И потому, уже по дороге в милицейский офис, специалисты по общественным связям решили обсудить, что делать дальше. Кафе на набережной показалось им лучшим местом для обсуждения.
– Тут какая задача, – принялся пояснять толстячок, листая меню. – Сделать так, чтобы вся Ялта поверила, что маньяка «закрыли».
– Я это и сам понимаю, – заказав пару пива, угрюмый брюнет развалился в пластиковом кресле. – Но все-таки, если бы та девчонка сказала, что уже опознала маньяка, было бы как-то убедительней.
– Для нашей аудитории... или для Азаренка? – прищурился толстячок и, подумав, попросил подошедшего официанта принести сухого вина.
– А разве Азаренок – не наша аудитория? Разве он не в Крыму живет? – хмыкнул брюнет.
– Не все, кто живет в Крыму, могут заплатить нам за видеоматериал такие деньги, как «Главкрымкурорт», – справедливо заметил толстячок.
– Ладно, какие у тебя предложения?
– Только закадровый комментарий. Мол, потерпевшая только недавно пришла в сознание, фотографии пойманного маньяка ей показали, по ее реакции стало понятно, что поймали именно того, кого и искали. Ну, где-то так.
– Думаю, лучше по-другому: сперва показываем того маньяка, в наручниках, притом свет надо будет выставить таким образом, чтобы морда у него получилась, как у упыря: кровожадная такая и злобная. Светофильтры выставить, потом через фотошоп прогнать. Сознается на камеру – хорошо. Будет молчать – подадим по принципу «молчание – знак согласия». Дальше показываем девчонку в больнице. Все это – под соответствующий комментарий.