– Направо.

К удивлению девушки, светловолосый почему-то свернул налево.

– Ты чо, глухой? – не поняла та. – Направо надо было!

– Я там проезжал только что. За углом менты стоят, а я сегодня немного выпил, – признался новый знакомый и, скользнув откровенным взглядом по голым коленкам девушки, неожиданно принялся выруливать в темный переулок. – Слышь, я тут хату снял, сейчас на минутку заскочу, еще денег возьму.

Минут через пять «жигуль», освещая пронзительно-желтыми конусами фар углы зданий, остановился перед типовой пятиэтажкой.

– Ждать долго? – стряхивая сигарету в пепельницу, спросила шатенка.

Светловолосый криво заулыбался – девушка сама шла в западню. Глаза его затлели зеленым тигриным светом, губы сжались, скулы заострились.

– Докурить не успеешь, как вернусь... Слушай, а давай ко мне на минутку! Да не бойся ты, я ведь не маньяк какой-нибудь...

* * *

Труп очередной жертвы ялтинского потрошителя был обнаружен двадцать первого апреля. Убийца даже не затруднял себя поиском места для сокрытия тела: девушка, совершенно обнаженная, была завернута в огромный целлофановый пакет и оставлена в леске неподалеку от узкой асфальтовой дороги, ведущей к «Поляне сказок».

Первичный осмотр местности не дал никаких зацепок. Было лишь очевидно, что тело выброшено из машины, и это позволяло предположить, что душегуб имеет собственный автомобиль. Опрос гаишников окрестных пикетов также не выявил ничего подозрительного. «Да тут рядом оживленная трасса на Севастополь, машин что ночью, что днем... Всех и не упомнишь!» – констатировали дорожные милиционеры и, конечно же, были правы.

Зато результаты патологоанатомической экспертизы подтвердили самые худшие подозрения. Как и в случае с погибшей официанткой из «Красного льва», маньяк не только убил жертву, но и совершил половой акт уже с мертвой.

Ни к чему не привела и попытка сбора так называемого «генетического материала», по которому можно было бы идентифицировать убийцу: на теле погибшей не было найдено микрочастиц слюны, спермы и крови. Это обстоятельство, а также влажные волосы на голове убитой подтверждали очевидное: прежде чем вывезти труп за город, насильник тщательно вымыл его под проточной водой.

Два зверских убийства за пять дней – такого в истории Ялты еще не бывало. Как ни стремились менты сокрыть сам факт второго убийства, о нем стало известно уже в тот же день. Город оцепенел от ужаса, и даже самые недалекие горожане отлично поняли, чем все это грозит: полным провалом сезона и, как следствие, жутчайшей финансовой катастрофой. Скандал следовало погасить всеми доступными средствами, убийца должен быть обезврежен в кратчайшие сроки и продемонстрирован встревоженной курортной общественности, а потому на раскрытие обоих преступлений были брошены лучшие сыскари – как ялтинские, так и симферопольские.

Уличные менты, патрулирующие город-курорт, получили инструкцию – взять под присмотр людные места, где обычно бывает много одиноких девушек: дискотеки, ночные и музыкальные клубы, стриптиз-шоу. В наиболее популярных заведениях, вроде «Артемиды», каждый вечер ошивалось по нескольку одетых в штатское оперативников. Пришлось поднапрячь и «внештатных сотрудников»; им вменялось сообщать обо всех подозрительных мужчинах, проявляющих интерес к девушкам.

Как и следовало ожидать, меры эти ни к чему не привели. Дискотек, ночных клубов и круглосуточно работающих ресторанов в Большой Ялте великое множество: чтобы посадить в каждое заведение хотя бы по одному оперативнику, следует мобилизовать едва ли не весь уголовный розыск Крыма. А вменять стукачам «сообщать обо всех подозрительных мужчинах, проявляющих интерес к девушкам» по крайней мере глупо: если уж в курортном городе шлюх не снимать, то где же тогда?

Зато такая утечка информации – от гаишников до стукачей – явно не придавала популярности Ялте как месту летнего отдыха. Уже на следующий день после страшной находки в районе «Поляны сказок» в местной газете появилась заметка, напоминающая пересказ сцены фильма ужасов. Стараниями «Главкрымкурорта» и его хозяина Василия Аркадьевича Азаренка журналистов быстренько поставили на место, но уже спустя день этот же материал был перепечатан популярным киевским еженедельником, а затем – и московским.

Как бы то ни было, но время даже не шло – летело, до наступления сезона оставалось все меньше и меньше, и никто не верил, что в ближайшие дни убийца будет найден...

Глава 5

Среди коричневых и красных черепичных крыш, среди узеньких улиц, петляющих между каменными заборами и глухими стенами домов, в зыбкой ясности погожего апрельского дня открывалась панорама Ялты.

Абрикосы и яблони свешивали ветви через заборы, роняя на землю отцветшие облетающие белоснежные лепестки. Черноголовые ласточки стремительно прочеркивали пронзительно голубое небо, не замутненное ни единым облачком. Нежные гроздья глицинии, обвивающие балкончики вилл и коттеджей, раскрашивали городской пейзаж в сиреневые и кремовые тона. И даже горы, обступающие город с трех сторон, казались в то утро не суровыми и угрюмыми, как обычно, а торжестенно-праздничными.

– Ну что, Илюша, – теперь на набережную? – дождавшись, когда Корнилов спустит с лестницы инвалидную коляску с братом Димой, спросила Оксана и взяла жениха под руку.

– А где тут еще гулять можно? – ответил Илья вопросом на вопрос. – Жаль, вода еще холодная, хоть на пляж бы ходили...

– Я вчера местную газету смотрел, обещают с первого мая пляжи открыть, – отозвался из своего кресла Дима. – Сегодня что у нас? Двадцать второе апреля? Чуть больше недели осталось, можно и потерпеть.

– А ты плыть-то сможешь? – Корнилов уже вывозил коляску на улицу.

– А почему бы и нет? В плаванье что самое главное? Руки. А они у безногих, как ты сам знаешь, крепкие... Знаешь, Илюха, никогда бы раньше не подумал, что когда-нибудь сюда попаду. Море, сады цветут, пальмы эти на каждом шагу, горы высоченные...

– Ну, на горы-то мы в свое время уже насмотрелись. Там, на войне, – справедливо напомнил Илья. – Ладно, покатили...

Спустя минут десять они окунулись в людской водоворот ялтинской набережной.

Гремели эстрадные шлягеры из открытых дверей ресторанов, и официанты, выстроившись в ряд, зазывали прохожих «посидеть недорого и вкусно». Крутились карусели, носились на скейтах беспечные ребятишки, пронзительно звучал баян уличного музыканта. Волнорезы щетинились удочками рыболовов-любителей. Казалось, лишь горы, зеленевшие слева, далеки от этой привычной курортной суеты.

Илья неторопливо катил перед собой инвалидную коляску с Митей, то и дело поглядывая на Оксану – мол, все ли нормально? Девушка улыбалась растерянно и смущенно, не зная, на чем зафиксировать взгляд – то ли на слепящей солнцем морской дали с белоснежным парусом у горизонта, то ли на благородной зелени горных вершин, то ли на уличных пальмах со смешными волосатыми стволами. Ни первого, ни второго, ни третьего за свою жизнь в промышленном Новокузнецке она, естественно, не видала.