– Сколько? Четыре? Мне четыре? Да вы что! Да в «обществе» дают больше.

– Деньги из «общества» вы можете попробовать получить отдельно, – серьезно сказал Фердинанд, – а в сумме мы вам платим десять.

– Десять? Десять тысяч за высокопоставленного офицера вермахта, дворянина... Барона, – Антон вскочил и тут же сел. – Десять тысяч, как за двух рядовых солдат... Во столько вы оцениваете своего мужа... И наши затраты физические, материальные...

– И особенно душевные, – договорил за него Николай Прокопьевич, чтобы немного успокоить своего брата.

– Да-да, и особенно душевные, – Антон сел на место.

– Мне стыдно это переводить, – вмешалась Вероника. – Господи, неужели из всего надо делать деньги, деньги, деньги. Вам же предложили от чистого сердца.

– Что мне от ее сердца... Мне надо не ее сердце...

– Антон, успокойся, успокойся. Надо спокойно все обсудить, – вмешался Николай Прокопьевич.

Фердинад, в отличие от своей мамы, конечно, отлично понимал, с кем он имеет дело.

– Знаете что, – предложил он, – давайте продолжим разговор один на один и не будем волновать старую женщину. Я думаю, мы сумеем найти общий язык.

– Хорошо, – согласился Антон, – давайте пройдем в мою комнату. Вероника, пошли.

– А я побуду с вами, – улыбнулся Николай Прокопьевич баронессе, – пока моя дочка учила немецкий, я от нее немного нахватал немецких слов. Я вам расскажу о чуде нашего города, о янтаре, хотите?

Баронесса заулыбалась, наконец-то ей не придется говорить на кошмарную тему.

– У меня есть собственная коллекция удивительных камней. Я вам ее покажу, хотите? – как можно более доброжелательно предложил Николай Прокопьевич немецкой гостье.

– Да-да, – согласилась фрау Энгельберта.

– Пойдемте в мою комнату, – пригласил Николай Прокопьевич. – Прошу.

Он взял баронессу за руку и провел к себе.

– Давайте за мной, – сказал Антон Фердинанду и племяннице.

Барон и Вероника поднялись наверх вслед за ним.

– Как вы понимаете, в сложившейся обстановке, – сразу же перешел к делу Фердинанд, – я больше запланированных нашей семьей десяти тысяч дать не могу.

– Тогда зачем же этот разговор? – удивился Антон. – Не можете дать больше, а мы не можем за такие деньги дать прах вашего отца. Вот и все. Пожалуйста, нанимайте экспедицию, ищите его сами, если вам, конечно, это разрешат. И если это для вас дешевле.

Вероника переводила это с нескрываемым отвращением, однако Антон не обращал на ее кислую физиономию никакого внимания.

– Я знаю людей вашего рода...

– Конечно, конечно, я не дворянин, – вспылил Антон, – и не собираюсь из – за этого беспокоиться.

– Я имею в виду не происхождение, а деловые качества... вы торгуете?

– Да, я торгую, – согласился Антон, – ну и что с этого?

– Я могу у вас что-нибудь купить, по хорошей цене. Это будет компенсация за несоответствие суммы, предложенной нами, и вашими представлениями о величине этой суммы.

Антон не совсем понял эту туманную фразу, но сообразил, что резон в словах фрица есть.

– Какая разница, – продолжал барон, – за что именно вы получите деньги? Как я понимаю, у вас есть вещи, которые я мог бы купить за хорошие деньги. Ордена, оружие – это мелочь. А вот военная техника, она в цене. Я видел фары, номерные знаки от автомобилей времен Второй мировой войны в вашем магазине. А целые, собранные машины у вас имеются?

– Говорите, машины... Техника? – задумался Антон.

На его лице рисовалось озарение.

– Да-да, – говорил немец.

– Это интересно. Очень интересно, – Антон мямлил что-то себе под нос.

– Может быть, у вас есть «Катюша»? – сказал немец. – Она всегда в цене.

– А это вам не подойдет? – Антон достал из кармана фотографию танка «ИС-1».

– Это?.. – посмотрел Фердинанд на фотографию. – Что это?

– На ловца и зверь бежит, – радостно потер руки Антон.

– Какой зверь? – не понял Фердинанд. – Это же русский танк. Насколько я знаю, немцы называли свои танки звериными именами – «Тигр», «Пантера». Но не русские...

– А это страшнее любого зверя – «Иосиф Сталин Первый», – зычно произнес Антон.

– «На ловца и зверь бежит» – это русская поговорка, – начала объяснять Вероника, – ее используют в том случае, когда необходимо найти нужного человека, а этот человек тут как тут.

– Надеюсь, я вашего Шталина не нашел, – пошутил Фердинанд, он произнес имя Сталина на немецкий манер.

– Нет, – продолжала Вероника, – мой дядя нашел вас. Он как раз искал человека, которому можно было бы продать этот танк. Это раритет. Всего лишь два осталось, во всем мире.

– Неужели... Только два, – удивленно поднял брови Феринанд.

– Да. И это точно. Сделка очень выгодная. Только единственное условие – самовывоз, – деловито сказал Антон.

– Конечно, если вы мне скажете, куда заплатить, я заплачу, – Фердинанд был очень заинтригован. – И за вывоз я тоже, если все, что вы говорите, – правда.

– Правда-правда. Сомнений быть не может. Ваше согласие, и этот красавец поедет к вам в качестве металлоломома. Это я беру на себя.

У Антона в кармане заиграл «мобильник».

– Извините, – сказал он немцу, – Алло... Слушаю!

Было видно, что Антон постепенно менялся в лице.

– Правильно! Ладно, разберемся ...Никакой милиции. Действуйте сами. Потом мне позвоните. – Антон отключил телефон, нацепил на лицо дежурную улыбочку.

– Какие-нибудь проблемы? – поинтересовался Фердинанд.

– Нет. Никаких проблем. Так вы согласны приобрести танк? – переспросил Антон.

– Кажется... Вполне... Да.... Процентов на девяносто восемь, если это тот именно «Иосиф Шталин Первый» – согласен.

18

Над летным полем начало смеркаться. Небо украсили розовые разводы. Резко очертился зубчатый край леса.

Через КПП, который пока никто не ремонтировал, проехала желтая «копейка» и подрулила к «домику на колесах», который весь день стоял без движения.

Из «Жигулей» вышли Грубас Робокоп и Чечёра Экскаваторщик. А из «домика», навстречу им, Веник Огнеметчик.

– Привезли?

– Да, – ответил Чечёра.

– Сколько?

– Пять.

– Ладно, хватит. Проверили?

– Да. Все стреляют, – ответил Грубас.

– Хорошо. А патроны?

– По комплекту на автомат.

Веник Огнеметчик подошел к «копейке», Чечёра открыл багажник. В старую засаленную дубленку были завернуты немецкие «шмайсеры». С виду в отличном состоянии.