– Мы видим, что пограничники действовали согласно уставу и сложившейся ситуации. Действовали слаженно. Немного им помешали милиционеры, – военные чины улыбнулись, оживились, – если бы наша славная милиция не спугнула старшину Локиса, он, и я в этом не сомневаюсь, был бы в наших руках... То есть, в руках пограничников. Конечно, ситуация в военных учениях похожа на патовую. Но если посмотреть с другой стороны, пограничники не дали выполнить задание условным диверсантам. Теперь же спросим у нашего главного «натовца» – знает ли он, где его люди?

Все обернулись к полковнику Белогурову. На некоторых лицах, в особенности на лицах пограничников, читалась усмешка.

– Итак, полковник Белогуров, – спросил генерал-майор Федосеев, – где же ваши люди?

– Не могу знать, товарищ генерал-майор.

Все зашумели.

– Значит, связи у вас с вашими людьми нет? – генерал-майор строго посмотрел на полковника Белогурова.

– Так точно... Никак нет.... Утрачена во время учений.

– Ну что ж... Получается, группа рассеяна. Задание к контрольному времени не выполнено. Придется констатировать...

– Извините, товарищ генерал-майор, – вежливо перебил его полковник Белогуров, – мой адъютант просит представить аудитории некоторые новейшие факты. Разрешите?

– Интересно... Разрешаем.

Полковник Белогуров раскрыл дверь кабинета, увидел томившегося на стуле в коридоре капитана Каракозова и отчеканил:

– Товариш капитан, входите, пожалуйста.

Капитан вошел в кабинет. У него была отличная выправка, что само по себе впечатлило генерал-майора.

Каракозов четко представился.

– Это наш связной, – разъяснил присутствующим полковник Белогуров. – Ему удалось обойти бдительность пограничников и спецорганов и выйти на встречу с условными диверсантами.

– Представляю вашему вниманию... – капитан достал пакетик с микрофлеш-картой, показал на просвет.

Головы военных чинов одновременно поднялись, глаза с нескрываемым удивлением проследили за пакетиком. Эффект получился великолепный, хотя военные быстро спрятали свои эмоции под козырьки фуражек.

– Сегодня наши люди – условные диверсанты вышли на связь, – начал капитан Каракозов. – Мы получили сведения о секретном аэродроме. Фактически задание выполнено.

– Постой, капитан... Не спеши. Давай-ка, неси сюда свою пластмасску. Надо же посмотреть, что там у тебя. Вдруг ты сам ее заполнил и нам подсовываешь, – засомневался генерал-майор Федосеев.

Военные оценили сообразительность и объективность начальника.

Капитан Каракозов отдал флэш-карту генерал-майору, тот передал ее подполковнику, сидящему за компьютером, – контролеру учений.

На экране появились изображения аэродрома, летных полос. «Выскочили» несколько снимков погранцов, разыскивающих «диверсантов».

– Товарищ генерал-майор, – полковник Заречный вытянулся в струнку, насколько ему позволяли его объемы, – разрешите сделать заявление.

Генерал-майор сжал губы, строго посмотрел на полковника Заречного, потом на полковника Белогурова, затем снова на полковника Заречного. Будто бы сравнивая этих двух человек:

– Разрешаю.

– Я признаю свое поражение, – четко проговорил полковник Заречный.

– Ясно. А вы, полковник Белогуров, принимаете это заявление?

– Принимаю, – но, взглянув на генерал-майора, добавил: – отчасти.

– Значит, так, пока вы, товарищ полковник, – сказал генерал-майор полковнику Белогурову, – не представите нам своего беглеца, мы никаких решений принимать не будем. Задание, надо признать, выполнено, но в данных обстоятельствах... – он обвел взглядом всех собравшихся военных, – этого мало... командир всегда должен знать, где его подчиненные находятся и что с ними в данный момент происходит.

На компьютере возник автопортрет Локиса.

Десантник снял себя с вытянутой руки на «зажигалку-фотоаппарат». На фоне – виднелись военные постройки.

– Это он?

– Так точно, товарищ генерал-майор, – сказал полковник Белогуров.

– Хорош.

– Все характеристики – отличные, товарищ генерал-майор, – тихо на ухо сообщил какой-то полковник, стоявший рядом с генерал-майором.

– Старшина спецназа ВДВ Владимир Локис никогда не делает ничего лишнего и из ряда вон выходящего, – громче, чем сказал этот полковник, произнес полковник Белогуров.

– Так это он сделал снимки? М-да, человек, который продолжает выполнять приказ, несмотря на то что его ловят все силовые структуры по подозрению в убийстве, не может быть преступником, – вслух подумал генерал-майор Федосеев.

– Товарищ генерал-майор, – осмелился сказать полковник Белогуров, – разрешите обратиться.

– Слушаю.

– У нас есть еще второе контрольное время. Завтра до двенадцати.

– У нас есть? – спросил он у подполковника – контролера учений.

– Так точно, – ответил тот.

– И что?

– Разрешите мне действовать самому.

Генерал-майор исподлобья глянул на Белогурова. Тот закусил было ус, но, встретившись взглядом с генерал-майором, ус отпустил.

– Я-то тебе разрешаю. Но у милиционеров есть наводка и приказ. Да и среди фэсбэшников найдется какой-нибудь настырный сыщик. Он-то захочет отличиться.

33

Бежевый «Фольксваген-Гольф» свернул на проселочную дорогу. Машину вела Вероника. На заднем сиденье находились баронесса и Фердинанд. За «Гольфом» колесо в колесо ехал автомобиль «Ситроен» с эмблемой телеканала «Электрон».

Вероника увидела на обочине проселочной дороги желтую «копейку», показала правый поворот и остановилась.

– Приехали, – сказала она по-немецки.

Фердинанд вышел, помог покинуть машину баронессе.

За «Гольфом» остановился «Ситроен». Раскрылись все дверцы, выскочила тележурналистка. Ее голову украшала копна волос со свежим мелированием.

– Давайте, ребятки, живей, – подгоняла она съемочную группу.

К ним из лесу вышел Антон с остро отточенной лопатой в руке. Пытливый злой взгляд, поджатые губы, квадратный подбородок чуть выдвинут вперед. Его нос с широкими ноздрями страстно вдыхал лесной воздух. Он оделся в новенькую форму патриотического клуба «Летящий беркут» – полувоенная, защитного цвета гимнастерка с коричневыми разводами, на плече – нашивка с парящей хищной птицей, на ногах такого же цвета, как и гимнастерка, штаны со множеством карманов. А на его ногах – черные бахилы-болотники. Типаж – покорителя тайги.

На самом деле Антон отнюдь не был доволен, что о передаче останков папеньки пронюхало телевидение. Но раз его будут снимать – надо рисануться по полной.