– Понятно? – спросил он.
– Так точно.
– Бегом.
Солдаты каждый в свою сторону по заметно притоптанной траве побежали к лазам в заграждениях из колючей проволоки.
Евсеев пролез под проволокой, обошел кусты, углубился в лес. Было видно, что дорогу он знал неплохо. Сейчас подняться на небольшой пригорок, там возле кривой сосны взять чуть влево. За буреломом на лесной прогалине стоят бидоны, прикрученные друг к другу болтами, опутанные медными змеевиками.
Евсеев поднялся на пригорок, увидел сосну и начал спускаться.
Вдруг он услышал тихий оклик:
– Сто-ять!
Евсеев остановился.
– Товарищ рядовой, что вы тут делаете?
Евсеев обернулся. И почувствовал холодок между лопатками.
Перед ним словно из-под земли возник огромный человек с разукрашенным зелено-коричневыми полосами лицом, на плечах – накидка, покрытая лишайником и мохом, на голове – каска, украшенная свежесрезанными веточками. В руках у него был короткий автомат.
– Я... Я... – начал заикаться Евсеев. – Вы кто?
– Леший... – басом сказал человек.
Солдат хотел было завопить. «Леший» приставил палец к губам:
– Тсс... Тихо... Идешь вперед, куда я скажу. Я за тобой.
Евсеев шел минут десять, боясь посмотреть назад. Выполнял короткие комады:
– Прямо, чуть влево. Опять прямо.
Недалеко от просеки стоял вездеход, зеленый, пятнистый. У него, словно у огромного муравья, таращились усы-антенны.
– Парамонов.
– Я.
– Пускай боец у вас посидит. Расскажет, как служит.
– Откуда он взялся?
– По лесу шел, чуть на наших не напоролся. Пока его надо изолировать.
– Ладно, пусть сидит.
Лесной человек обратился к Евсееву, уже более дружелюбно:
– Короче, будь здесь, никуда не уходи и ничего в машине не трогай, понял?
– Так точно, – ответил сбитый с толку Евсеев.
Через час-полтора к вездеходу привели фельдшера Сливу. Он держал руки за головой и выглядел чрезвычайно испуганным. Его тоже направлял вооруженный автоматом «леший». Только этот обращался со Сливой строже.
– Слышь, Парамонов, посмотри за этим. Банку самогонки тащил. Говорит, фельдшер. Самогон понадобился для медицинских целей.
– Фельдшер?
– Я окончил ветеринарный техникум.
– Ладно, сиди, ничего тут не трогай. Не дай боже побежишь.
– Да не...
– Руки опусти, – сказал Парамонов.
Посмотреть на фельдшера-самогонщика из вездехода вылез еще один здоровяк с автоматом.
– Чуть дернетесь – сразу в лоб. Понятно? – низким голосом сказал здоровяк и продемонстрировал свои бицепсы.
– Понятно, – тихим голосом сказали Евсеев и Слива.
«Леший», приведший Сливу, бесшумно исчез в лесу.
* * *
На аэродроме возле ангара собрался весь личный состав. Кто работал, кто просто смотрел на работающих. Всем было интересно, как будут загружать корпус.
Наконец нужное место в контейнере было расчищено.
Антон и Веник Огнеметчик вылезли из контейнера, попросили у водителя тягача ветошь. Руки у них были в мазуте.
– Ну что, можно корпус поднимать? – спросил капитан.
– Давай.
Загрузить корпус танка – самое сложное, он самый тяжелый. Корпус решили поставить на попа, потому что плашмя он не вмещался. Поэтому огромными крюками его зацепили только с одной стороны.
– Вира! – заорал капитан.
Крановщик налег на рычаги.
Канаты натянулись, заскрежетали крюки Корпус с одного края начал медленно подниматься, встал на бок, пошатнулся, пошел вверх. Казалось, в воздух поднимают панцырь огромной черепахи.
Вдруг что-то застопорилось.
– Давай! Давай! – жестами показывал Антон.
Крановщик пустил дизель на полную. Канаты потащили корпус танка вверх. Он завис на высоте трех метров.
В этот момент из-за угла полетели дымовые шашки. Клубы едкого дыма заволокли все пространство перед ангаром, поползли в боксы. В этой внезапно возникшей туче послышался мат и кашель. Дым был настолько плотным и возник так неожиданно, что все кругом потеряли ориентацию. Солдаты поснимали пилотки, приложили их к носу. Капитан, прапорщик, Антон и Веник Огнеметчик закрылись рукавом. Глаза ослепли от слез.
Дым дошел до крановщика. Он заметил, как к нему подымается сизый туман, бросил рычаги, выскочил из кабины – прямо в клуб дыма, помчался на летное поле.
Корпус не удержался на высоте, постепенно начал опускаться, вонзился в бетонное покрытие перед боксом, по бетону побежали трещины. Корпус углом танка зарылся в землю.
Когда дым рассеялся, прямо перед Антоном, Веником Огнеметчиком, капитаном и прапорщиком появился Локис – «шмайсер» наперевес, в левой руке граната с выдернутой чекой.
Все льют слезы, боятся лишний раз вдохнуть, чихнуть, сморкнуться, а Локис улыбается, говорит кому-то вверх...
– Наш командир дрючил нас так, – спокойно вещал десантник, – загонял все отделение в кунг и бросал следом шашку. За три дня мы научились в пять секунд голыми руками армированную дверь выносить. Заодно и иммунитет к дыму выработался.
– Думаешь, наш комроты так нас не дрючил... Тот же кунг, те же шашки, тот же дымок, – в тон ему ответил Шимаченков.
Сержант спецназа ВДВ стоял на контейнере, на самом углу – левая нога на одной стенке, правая на второй, – «шмайсер» в крепких руках. Позиция у Шимаченкова была великолепная – сверху, оно и понятно, видно все вокруг.
Антону и Венику Огнеметчику дым «чутье не отбил». Через секунду после «хлопка» первой дымовой шашки они выхватили свои трофейные «парабеллумы». Антон – из кобуры под мышкой, Веник Огнеметчик – из-за пояса. Два «черных копателя» стояли, немного сгорбившись. Левой рукой прикрывали рот и нос, а правой держали пистолеты, стволами в землю – потому что пока не видели цели.
Теперь цель, даже две цели им были хорошо видны, но перевести стволы на них не было никакой возможности.
– Бросай оружие, – коротко приказал Локис.
Услышав слово «оружие», капитан полез правой рукой под китель – туда, где у него на ремне висела кобура.
– Ну-ну, не шали, – сверху сказал Шимаченков.
– Аккуратно достал свой ствол... Двумя пальчиками... И швыряй ко мне, – «подсказал» капитану Локис.
Капитан быстро выполнил то, что требовал десантник. Бросил на землю свой «трофей» и Веник Огнеметчик. Антон же сильно, добела сжимал рукоятку пистолета и злобно смотрел то на Локиса, то на Шимаченкова.