И он бросил косой взгляд на Бюсси, который разгуливал по залу в сопровождении трех своих друзей, толкая или высмеивая всех, кого он считал врагами герцога Анжуйского, – само собой разумеется, что эти люди были сторонниками короля.
– Черт побери, – закричал Шико, – не смейте обижать моих любимчиков, мэтр Бюсси, а не то будь я хоть король-раскороль, но я обнажу шпагу не хуже любого шута.
– Ах, мошенник, – пробормотал Генрих, – даю слово, он прав.
– Если Шико будет продолжать свои шуточки в том же духе, я его поколочу, государь, – сказал Можирон.
– Не суйся, куда тебя не спрашивают, Можирон. Шико дворянин и весьма щепетилен в вопросах чести. К тому же колотушек заслуживает вовсе не он, здесь он отнюдь не из самых дерзких.
На этот раз намек был ясен; Келюс сделал знак д’О и д’Эпернону, которые блистали в других углах зала и не были свидетелями выходки Бюсси.
– Господа, – начал Келюс, отведя своих друзей в сторону, – давайте посоветуемся. Ну а ты, Сен-Люк, иди беседуй с королем и продолжай свое дело миротворца, по-моему, ты в нем весьма преуспел.
Сен-Люк счел это предложение разумным и отошел к королю, который о чем-то горячо спорил с Шико. Келюс увлек четырех миньонов в оконную нишу.
– Ну послушаем, зачем ты нас созвал, – сказал д’Эпернон. – Я там волочился за женой Жуаеза и предупреждаю: если ты не сообщишь что-нибудь по-настоящему важное, я тебя никогда не прощу.
– Я хочу вас предупредить, господа, – обратился Келюс к своим товарищам, – что сразу же после бала я отправляюсь на охоту.
– Отлично, – сказал д’О, – а на какого зверя?
– На кабана.
– Что это тебе взбрело в голову? Ехать охотиться в такой собачий холод! И для чего? Чтоб тебе же выпустили кишки в каком-нибудь перелеске?
– Ну и пусть! Все равно я еду.
– Один?
– Нет, с Можироном и Шомбергом, мы будем охотиться для короля.
– А-а! Понятно, – в один голос сказали Можирон и Шомберг.
– Король изъявил желание видеть завтра на своем обеденном столе кабанью голову.
– С отложным воротником по-итальянски, – сказал Можирон, намекая на простой отложной воротничок, который носил Бюсси, в отличие от пышных брыжей миньонов.
– Так, так, – подхватил д’Эпернон. – Идет. Я участвую в деле.
– Но что случилось? – спросил д’О. – Объясните мне, я все еще ни черта не понимаю.
– Э, да оглянись вокруг, мой милый.
– Ну, оглянулся.
– Разве ты не видишь наглеца, который смеется тебе в лицо?
– Бюсси, что ли?
– Ты угадал. А не кажется ли тебе, что это и есть тот самый кабан, чья голова порадовала бы короля?
– Ты уверен, что король… – начал д’О.
– Вполне уверен, – прервал его Келюс.
– Тогда пусть будет так. На охоту! Но как мы будем охотиться?
– Устроим засаду. Засада всего надежнее.
Бюсси издали заметил, что миньоны о чем-то совещаются, и, не сомневаясь, что речь идет о нем, направился к своим противникам, на ходу перебрасываясь шуточками с друзьями.
– Присмотрись получше, Антрагэ, взгляни-ка, Рибейрак, как они там разбились на парочки. Это просто трогательно! Их можно принять за Евриала с Нисом, Дамона с Пифием, Кастора с… [6] Но постой, куда делся Поллукс?
– Поллукс женился, – ответил Антрагэ, – и наш Кастор остался без пары.
– Чем они там занимаются, по-вашему? – громко спросил Бюсси, дерзко разглядывая миньонов.
– Держу пари, – отозвался Рибейрак, – они изобретают новый крахмал для воротничков.
– Нет, господа, – улыбаясь, ответил Келюс, – мы сговариваемся отправиться на охоту.
– Шутить изволите, синьор Купидо, – сказал Бюсси, – для охоты нынче слишком холодно. У вас вся кожа потрескается.
– Не беспокойтесь, сударь, – в тон ему ответил Можирон, – у нас есть теплые перчатки, и камзолы наши подбиты мехом.
– А-а, вот это меня успокаивает, – заметил Бюсси. – Ну и когда же вы выезжаете?
– Может быть, даже нынче ночью, – сказал Шомберг.
– Никаких «может быть». Непременно нынче ночью, – поправил его Можирон.
– В таком случае я должен предупредить короля, – заявил Бюсси. – Что скажет его величество, если завтра на утреннем туалете все его любимцы будут сморкаться, чихать и кашлять?
– Не трудитесь понапрасну, сударь, – сказал Келюс, – его величеству известно, что мы собираемся охотиться.
– На жаворонков, не так ли? – насмешливо поинтересовался Бюсси, стараясь придать своему голосу как можно более презрительное звучание.
– Нет, сударь, – сказал Келюс, – не на жаворонков, а на кабана. Нам надо во что бы то ни стало раздобыть его голову.
– А зверь? – спросил д’Антрагэ.
– Уже поднят, – ответил Шомберг.
– Но ведь еще нужно знать, где он пройдет, – сказал Ливаро.
– Ну, мы попытаемся это разузнать, – успокоил его д’О. – Не желаете ли поохотиться вместе с нами, господин де Бюсси?
– Нет, по правде говоря, я занят. Завтра мне нужно быть у герцога Анжуйского на приеме графа де Монсоро, которому герцог, как вы, наверное, слышали, выхлопотал должность главного ловчего.
– Ну а нынче ночью? – спросил Келюс.
– Сожалею, но и нынче ночью не могу. У меня свидание в одном таинственном доме в Сент-Антуанском предместье.
– Ах вот как! – воскликнул д’Эпернон. – Неужели королева Марго инкогнито вернулась в Париж? Ведь, по слухам, господин де Бюсси, вы унаследовали де Ла Молю.
– Не стану отнекиваться, но с недавних пор я отказался от этого наследства, и на сей раз речь идет о совсем другой особе.
– И эта особа вас ждет в одной из улочек Сент-Антуанского предместья? – спросил д’О.