– Через льды? – не удержавшись, спросил один из офицеров.

– Точно так, через льды, – рявкнул Стэнсон. – Если поблизости нет ледоколов, значит, роль ледокола будем выполнять мы. У нас есть единственный шанс вызволить подводников – это прикрыть собой спасательное судно и провести его сюда. Если оно будет двигаться прежним курсом – в обход – то спасать ему будет уже некого. А так есть пусть небольшой, но шанс успеть… – Командир корвета тяжело опустился на стул, и вытер вспотевший от волнения лоб.

– Связаться с экипажем подводной лодки? – после непродолжительной паузы поинтересовался решением командира старший помощник.

– Сообщите, что мы вынуждены временно прервать связь, – тяжело вздохнул Стэнсон понимая, насколько тяжелой будет для подводников потеря этой единственной связывающей их с миром ниточки.

– По какой причине, сэр? – не унимался дотошный старпом.

– Скажите об айсбергах, о надвигающемся сильном шторме, о чем угодно! – вспылил, не выдержав, командир корвета и тихо добавил: – Все равно им оттуда ничего не видно…

Глава 23

Морской Волк был уже не рад, что распорядился дать послушать экипажу «концерт по заявкам» – переговоры терпящей крушение американской подводной лодки и корвета. С китобойным судном все было ясно. С него на борт вертолета сел какой-то мистер Говард и отправился за «своими» специалистами на идущее из Туле спасательное судно. Цель такого маневра капитан второго ранга пока что не понял – слишком мало было информации, но знал, что через несколько часов геликоптер вернется. А там посмотрим, что это за «спецы», что они соберутся делать, и, исходя из ситуации, можно будет предпринять какие-то ответные шаги.

Что же касается американского атомохода… Благодаря глупой, мальчишеской выходке командира все члены экипажа «Адмирала Макарова» знали, что происходит на глубине двух километров. Сами были подводниками, сами не раз попадали в похожие обстоятельства, сами не раз были на волосок от гибели, справедливо полагая, что от смерти их спасло только чудо. Да что там далеко ходить? Взять хотя бы недавний ледовый плен. И о берег ледника могло разбить, и многотонным айсбергом накрыть, и располосовать обшивку мощной взрывной волной от своих же торпед… Но даже такая смерть – иное дело, чем мучительная гибель, которая неминуемо ожидала экипаж американской субмарины. Такой смерти не пожелает ни один моряк. Уж лучше в бою, быстро…

Так что место, где погибала подводная лодка, с тяжелым сердцем покидали не только моряки корвета ВМС США. Не менее гнетущие чувства испытывали и офицеры российской мини-субмарины. И не надо быть капитаном второго ранга и носить гордое прозвище Морской Волк, чтобы чувствовать это. У Макарова и у самого на душе скребли кошки.

– Илья Валентинович, – тихо позвал командира старший помощник, видя состояние Морского Волка, – а может, двинемся к американцам? – ласково заглядывая в глаза начальника, спросил старпом. – Поможем собратьям-морякам?

– Не дави на чувства, Николай, – с тяжелым вздохом отозвался Морской Волк, – и без того тошно…

– Да вижу я, – в тон ему ответил старпом, – у самого душа не на месте.

– Слишком многое на карту поставлено, Николай, – сдавленно произнес Морской Волк, – а главное – совесть. Как морякам после этого в глаза смотреть? Я лично – не смогу. А ты, Николай? Только честно?

– Ну, командир, наша главная задача – спасение экипажа батискафа. И отказаться от этой задачи ты не имеешь ни морального, ни служебного права. – Старший помощник словно поменялся с командиром местами, и теперь уже он, а не Морской Волк напоминал о необходимости выполнения поставленной задачи любой ценой. Даже ценой жизней ста американских подводников. Эту тактику старпом умел применять: как-никак, а за все, что происходило на борту «Адмирала Макарова», отвечал не он, а командир. И решения принимал командир. Поэтому уговаривать или убеждать Морского Волка было бесполезно. – Будь я на твоем месте, я бы не рисковал. – Пивоваров сознательно задел еще одну чувствительную струнку командира. – Другое дело, что корвет ушел, китобой с нашим батискафом – вот он, болтается в миле от нас и, судя по всему, никуда отсюда отчаливать не собирается…

– А если, пока мы будем погружаться, их вертолеты найдут экипаж ученых? – резонно возразил командир.

– То-то и оно, – задумчиво согласился старший помощник, – задачу нам никто не отменял. Да и в штабе вряд ли оценят наше благородство и гуманизм. Скорее наоборот. Дадут нагоняй.

– А кто тебе сказал, что мы будем сообщать в штаб? – удивленно глянул на подчиненного командир. – Им вовсе незачем знать о таких мелочах. Сидели, мол, под айсбергом.

– Ты все ж таки решил нырнуть? – безобидно поинтересовался Пивоваров, с трудом скрывая лукавую улыбку. Уж в чем в чем, а в порядочности командира он никогда не сомневался. И в том, что для Морского Волка слово «честь морского офицера» не пустой звук – тоже.

– Ты знаешь, Николай, – горячо зашептал командир, – мы ведь можем убить двух зайцев.

– Ну, командир, насчет двух зайцев ты бы мог мне и не говорить, – усмехнулся старпом, – уж что-что, а это ты любишь. Риск – это у тебя в крови.

– Да нет тут никакого риска, – нетерпеливо перебил командир, – китобойца мы будем держать на пеленге…

– На такой глубине даже наша сканирующая антенна не сможет читать их переговоры, – возразил Пивоваров, напоминая командиру о технических возможностях вверенной ему субмарины.

– А зачем нам их переговоры? – пожал плечами Морской Волк. – По-моему, тут все ясно. Нам нужно их местоположение. Держать их в поле зрения. А это проще пареной репы. Если дернутся – значит, нашли наших ученых. Они и результаты погружения, судя по разговорам, нужны им куда больше, чем пустой батискаф. Значит, новозеландцы будут терпеливо ждать и искать наших. Согласен? – командир внимательно глянул на своего оппонента.

– Ну, предположим, – нехотя согласился старший помощник. Особо возражать он не хотел. Китобойный корабль мог тронуться с места и по сотне любых других причин. Хотя бы по чьему-либо приказу. Командира того же корвета, командования базы в Туле и еще бог весть чьему. Тем более что пустая скорлупа ненужного батискафа никак не сковывала действий китобойца.

– Времени на все про все у нас уйдет максимум – час с небольшим, – продолжал горячиться командир, – даже если за это время что-то на поверхности и случится, мы всегда можем наверстать упущенное.

– Все верно, Илья Валентинович, – согласился старший помощник, – только китобойное судно меня беспокоит меньше всего. В конце концов, это просто гражданское корыто. Хотя, сдается мне, не такое уж и гражданское.

– И не такое уж корыто, – подтвердил догадки подчиненного Морской Волк.

– Вот именно, – согласился старпом. – Но не в нем пока дело.

– А в чем? – насторожился Морской Волк. Со старпомом, как и полагается хорошо слаженным членам экипажа, он съел не один пуд соли. Да и подбирали их как бы для противовеса: один – решительный и горячный, другой – осмотрительный и рассудительный. И не один раз такая осторожность помощника сыграла на руку всему экипажу «Макарова», поэтому к мнению Пивоварова Морской Волк прислушивался и дорожил им.