– Как предал? – вырвалось у него.
– А как обычно предают, Сергей Викторович? Очень просто.
В кабинет заглянула переводчица.
– Моя одежда, – пискнула она.
Мотыль-старший показал ей жестом: давай, давай забирай, только поскорее. Пока она металась по кабинету, он коротко предложил:
– Обоснуй.
– Я совершал обход, – начал Константин новую версию случившегося. – Гляжу, во дворе двое какие-то ящики разгружают. Интересно, думаю. Почему вдвоем? Почему ночью?
– Тебя это не должно колыхать, – перебил Мотыль-старший. – Раз разгружают, значит, так надо.
Сверкнув незагорелой попкой, переводчица покинула кабинет.
– Вот и я так поначалу решил. Только напрасно.
– Ты выкладывай, выкладывай.
– Выкладываю. – Константин заговорил быстрее. – Когда ящики сложили во дворе, один тип уехал на автобусе, а второй остался. Позвонил сперва вам. Мол, Артамон говорит, все в порядке.
– Ну, был такой звонок, – буркнул Мотыль-старший.
– А вы дальше слушайте, Сергей Викторович. После вас Артамон Паше позвонил. Просил, чтобы его отпустили. Паша приказал ему караулить до утра. Тогда Артамон ужасно запсиховал. И знаете, почему?
В комнату заглянула одетая переводчица.
– Мой гонорар, Сергей Викторович, – напомнила она.
Он махнул рукой – скройся с глаз моих – и нетерпеливо осведомился у Рощина:
– Почему?
– Да потому, что был еще один звонок. Какому-то Александру Викторовичу.
– Что-о?
Мотылю-старшему показалось, что из него высосали весь воздух. Дышать стало нечем. Он помассировал прерывисто забившееся сердце.
– Артамон позвонил Александру Викторовичу, – твердо повторил Константин. – Не берусь утверждать, что вашему брату, но очень похоже на то. Разговор шел про оружие в ящиках. Артамон слил информацию и сказал, что ворота будут открыты.
– Так и сказал?
– Слово в слово. «Приезжайте скорее, Александр Викторович», – сказал этот засранец. И предупредил, что в подвале дежурит бригада, поэтому действовать надо тихо. – Константин перевел дух. – Насколько я понял, готовится захват оружия. Все, кто находится в здании, будут убиты, так решил Александр Викторович.
На бледной физиономии Мотыля-старшего появилось подозрительное выражение:
– Откуда тебе известно, что он решил?
– Да по репликам этого Артамона. Он все повторял, как попугай. Чтобы не забыть, наверное. Я к нему подкрался и череп ему проломил. Стукач поганый.
Дверь в кабинет приоткрылась в третий раз.
– Сергей Викторович, – проныла переводчица. – Я бы все-таки хотела получить свой гонорар.
– А гонорею?! – заорал он. – Гонорею не хочешь получить?!
Брошенный Мотылем медный глобус ударился в вовремя захлопнувшуюся дверь. Пышную головку переводчицы тут же сменила стриженая башка телохранителя. Мотыль отшил и его. А уж потом, задыхаясь от негодования и резких движений, произнес в телефонную трубку:
– Значит, так, Костик. Оставайся на месте, не рыпайся и не высовывайся. Я со своими людьми буду через полчаса. Если тревога окажется ложной, тебя на луне отыщут и шкуру с тебя спустят. Анатомические муляжи приходилось видеть?
– Муляжи – нет, – спокойно ответил Константин. – А настоящих трупов повидал немало. И ободранных, и безголовых, и выпотрошенных… всяких.
– Значит, понимаешь, о чем я тебе толкую, – так же спокойно сказал Мотыль-старший. – Короче, приглядывай там за двором. Если чужие людишки подоспеют раньше, дай знать. Хотя нет, не надо. Там есть кому за обстановкой проследить.
Не попрощавшись, Сергей Викторович выключил и снова включил телефон. Его лицо было белым, как будто слепленным из сдобного теста. Глаза, налившиеся кровью, смотрелись на этом фоне дико и пугающе.
Спортсмены заняли оборону, когда уже вовсю громыхала гроза и полоскал ливень. Темные машины, оставленные за воротами, мокли под дождем, похожие на лоснящихся бегемотов. Ни зонтов, ни резиновых сапог у бойцов, естественно, не было, поэтому каждый выкручивался как мог. Кто-то напялил на голову полиэтиленовый кулек, кто-то поднял воротник, кто-то постарался занять место под каким-то навесом. Впрочем, это уже не спасало. В обуви у всех хлюпало, одежда промокла насквозь.
Сергей Викторович отсиживался в единственном джипе, загнанном во двор. Он занял командный пост на заднем сиденье, напряженно вглядываясь в темноту. Константин, выглядывающий из окна, без труда определил местонахождение босса. К джипу то и дело наведывался Паша, нарядившийся в ветровку с капюшоном, непромокаемые десантные штаны и высокие ботинки на толстенной подошве.
Ему завидовали. Никому не хотелось торчать под дождем или тем более под вражескими пулями. А замес намечался крутой. Всякий раз, когда громыхал гром, пальцы бойцов нервно нащупывали спусковые крючки. Курящие с сожалением разглядывали раскисшие от воды сигареты.
Выключивший в коридоре свет Константин не приближал лицо к стеклу, чтобы ненароком не выдать себя. Волнуясь все сильнее, он поглядывал то на часы, то на неподвижные ворота. Нервничали и собравшиеся внизу. Паша в очередной раз приблизился к джипу, постучал по стеклу и, когда оно опустилось, сунул туда голову. Константин догадывался, о чем он совещается с боссом. Небось решают, а не пора ли привлечь его к ответу за дезинформацию. Бледное лицо Сергея Викторовича маячило в темном салоне, как полная луна.
Пользуясь случаем, промокшие до нитки бойцы начали роптать.
– Забили стрелочку, называется!
– Кто мне корочки новые купит? У этих подошва отклеилась.
– Кроме соплей, нам тут ничего не светит, братва.
– Кто-то мокнет, а кто-то всегда сухой из воды выходит…
Слух у Паши оказался изумительный. Оттолкнувшись от борта джипа обеими руками, он стремительно приблизился к катушке из-под кабеля, за которой притаился самый сварливый и самый гундосый из подчиненных.
– Ты чем-то недоволен? – прошипел Паша.
– Да это я так, для разрядки, – сбавил обороты гундосый.
– Разрядка нужна? На!
Правая нога Паши описала стремительный полукруг. Нарушитель дисциплины не успел даже ойкнуть. Клацнув зубами, он сел в лужу, и здесь его достала вторая нога Паши.
– Н-на!
Опрокинувшись навзничь, парень оттолкнулся от земли спиной и моментально очутился на ногах, шипя, как разъяренный кот.
– Ты оборзел, в натуре? – процедил он. – Ты на братву бочку катишь?
Паша напружинился, готовясь отразить атаку. Гундосый шагнул к нему. Остальные приподнялись и высунули головы из укрытий, боясь пропустить столь увлекательное зрелище. Однако поединок не состоялся. За воротами раздался негромкий короткий свист, через несколько секунд на них упал свет фар и тут же погас. Все, кто прятался во дворе спорткомплекса, снова сделались невидимыми и неслышными.