– И откуда ты про эти места знаешь? – спросил он, оглядывая убогую обстановку комнаты. Инспектора, который все еще не пришел в себя после того, как Локис отключил его, пережав особое место на сонной артерии, они уложили на допотопную кровать и пристегнули к ней его же наручниками.
– Советское правительство просто обожало дружить со всяким отребьем, – просто ответила девушка. – Если мне не изменяет память, наши разведчики однажды даже итальянскую мафию смогли поставить себе на службу. Кроме того, такие райончики были прекрасной натурой для съемок пропагандистских документалок о «загнивающем Западе». Кстати, их журналисты тоже за таким материалом охотились.
– Нет, место, конечно, удобное, – усаживаясь в продавленное кресло, проговорил Локис, – только есть одно «но».
– Какое еще «но»? – пробурчал Демидов. – Боишься, что нас тут ограбят и убьют?
– А ты не боишься? – вопросом на вопрос ответил Володя. – Тут, между прочим, уголовники живут. Или ты наивно полагаешь, что французский криминал благороднее нашего?
– Я ничего не полагаю и не боюсь!.. – вспылил было Купец, но тут же успокоился. – Медведь, нам переночевать здесь всего пару дней. Думаю, что за это время ничего страшного с нами не случится.
Локис почесал затылок.
– Леха, ты меня знаешь не первый год, – медленно проговорил он. – И не мне тебе рассказывать, что труса я никогда не праздновал. Но есть элементарная осторожность, о которой не следует забывать, когда «работаешь» на чужой территории…
– Значит, по-твоему, я не забочусь о безопасности группы? – опять повысил голос Купец.
– Мальчики, – молчавшая все это время Аня решила вмешаться в перепалку. – Прекращайте ругаться. Все идет по плану, никаких отклонений… Я договорилась с хозяином ночлежки; он будет охранять наш фургон, как свой собственный.
– Чего ж ты ему такого пообещала? – ревниво поинтересовался Купец.
– Что отдам ему фургон, – ответила девушка. – Когда мы уедем…
Разведчики уставились на Анну так, словно видели ее впервые.
– То есть как это фургон? – первым обрел дар речи Демидов. – А мы как будем выбираться? В смысле на чем? Аэропорт отпадает, поезда – то же самое… Остается только автотранспорт, а ты собралась фургон отдать!
– Погоди, Купа, – вмешался Локис. – Аня права, машину лучше оставить здесь. Ее наверняка уже ищут, а номера на ней известны полиции… Мы даже из Парижа не успеем выехать, как за нами пристроится с десяток автопатрулей. Нет, если задался целью перестрелять половину дорожных полицейских Франции, то мы поедем на этой машине…
Демидов недовольно засопел. Конечно же, Локис был прав: выбираться из Франции на фургоне было опасно. Но гораздо соблазнительней, чем искать новый транспорт.
– Ладно, – проворчал он, – ваша правда…
Договорить он не успел: с кровати, к которой был пристегнут Люка, послышался протяжный стон. Все трое быстро обернулись. Инспектор мотал головой, а свободной рукой растирал шею. Глаза у него были закрыты.
– Очухался наш заложничек, – удовлетворенно констатировал Демидов. – Все-таки хлипковаты эти иностранцы. Наши быстрее от «укуса кобры» в себя приходят.
– Кес ке се? – пробормотал пленник, приоткрывая глаза и пытаясь сесть на кровати.
– Лежите спокойно, месье, – строго предупредила его Корнейчик. – Если вы будете вести себя прилично, останетесь живы и невредимы…
– Кто вы такие? – повторил свой вопрос Люка. – Вы – сумасшедшие? Вы хоть представляете, что вам будет за похищение полицейского чиновника моего ранга?
– Чего он там залопотал? – быстро спросил Демидов, обращаясь к Корнейчик. – Ты ему скажи, что если вздумает орать или рыпаться, то я ему челюсть и ногу сломаю…
– Месье, – Анна решила не рисовать тех перспектив, которые пообещал Купец, – я полагаю, что вам не обязательно знать, кто мы такие. Вы нас интересуете только как средство для достижения определенной цели.
– Какой, к чертям, цели?! – простонал инспектор, откидывая голову на не слишком чистую подушку. – Неужели вы не понимаете, что вас давно ищут? Вы не сможете никуда спрятаться, не то чтобы сбежать!
– Ошибаетесь, господин инспектор, – улыбнулась Корнейчик. – Мы не только выполним то, что задумали, но и благополучно вернемся домой. И поможете нам в этом вы.
– Вы с ума сошли? – возмутился Люка. – После того, что вы натворили, я стану вам помогать?!
– Поможете, – в голосе девушки послышались стальные нотки. – В противном случае я расскажу обитателям этого микрорайона, кто вы такой. Знаете, куда вас привезли? Vagabond! Слышали о таком местечке?
Инспектор поперхнулся. О том, что в Париже есть микрорайон, в котором люди живут по своим собственным законам, он слышал. По долгу службы. Слышал и о том, что городские власти пытались несколько раз предпринимать меры против этого стихийного поселения, но эффективных результатов так и не добились. Жители этих криминальных кварталов уже через несколько недель образовывали новые колонии, куда посторонние не совались. И здесь можно было спрятаться от преследований полиции. Сказать, что к ним пробрался полицейский из префектуры, означало подписать ему смертный приговор.
– Хорошо, – угрюмо проговорил Люка. – Что вы хотите от меня?
– Слушай, Пигалица, – неожиданно вмешался Демидов, который все это время прислушивался к интонациям говоривших. – Чего ты с ним политесы разводишь? Он не хочет помогать? Так его никто и спрашивать не будет! Мы и без его согласия обойдемся.
Люка, который уловил угрожающие интонации в голосе Купца, вопросительно уставился на Корнейчик. Та качнула головой, давая понять, что ничего серьезного сказано не было.
– Так что я должен делать? – повторил Люка.
– Для начала, – Анна подошла к столу и взяла специальный планшет с закрепленной на нем чистой бумагой, – вы откажетесь от своих обвинений в адрес того человека, которого задержали в Орли…
Когда его шеф вышел с открытой веранды с каким-то полицейским, крикнув перед этим про какого-то снайпера, Франсуа Жюсьен не сразу сообразил, что произошло. Непонятен был ему и приказ «не преследовать нас».
«Кого нас? – недоумевал Жюсьен. – И почему мы должны их преследовать?» Бедолагу смутило и то, что неизвестный был в форме. Франсуа поначалу решил, что это кто-то из патрульных, которому стало что-то известно.
И только через полчаса до помощника старшего инспектора дошло, что его патрона банально похитили на глазах у целой армии полицейских.
– Черт! – вырвалось у него. – Это что же творится! Что докладывать господину префекту? Да над нами будет смеяться весь Париж!!!
По рации Франсуа приказал собраться на веранде бистро всем участникам операции. Вид у них был смущенный и растерянный. Жюсьен рвал и метал. Как-то само собой получилось, что он принял руководство на себя. Но его распоряжения были непоследовательны, а порой и совершенно противоречивы. Сначала он приказал прочесать всю округу, рассчитывая перехватить похитителя, чтобы отбить у него шефа. Но как только автопатрули кинулись выполнять приказ, Жюсьен вспомнил, что патрон запретил преследование, и опять собрал полицейских возле бистро. Неожиданно он вспомнил о снайпере и приказал обшарить чердаки всех домов в округе. Но активные поиски ничего не дали. Большинство чердаков оказались закрыты или заколочены. И без экспертов было видно, что к ним давным-давно никто не приближался. У Жюсьена опустились руки. Он прекрасно понимал: все, что он делает, это даже не полумеры, а бесполезная суета, пустая трата сил и времени. Ему следовало сразу же сообщить о произошедшем в префектуру полиции, а не пытаться искать шефа.