– Ты с нами поехал, чтобы ерничать? – сердито спросил Дрозд.
– Ладно, не злись, – примирительно сказал Локис и, хлопнув коллегу по плечу, предложил: – Давай-ка мы его с тобой отконвоируем, а твои парни нас подстрахуют…
Едва Гудаев вылез из машины, разведчик и фээсбэшник сняли с него наручники, ловко подхватили его под локти и тут же вывернули ему руки особым хватом, заставив Салмана согнуться, почти касаясь головой земли. Он застонал от боли, но ничего не сказал. Его тело было податливым. Казалось, что он сломлен и от него никакого сопротивления ожидать не следует. Тем не менее Володя старался быть начеку.
– Ну, и где этот санитар, который должен нас проводить? – оглядываясь по сторонам, непонятно у кого спросил Дроздов.
Эта фраза словно послужила для кого-то сигналом. Словно из-под земли перед ними выросли три фигуры в черном. В лоб Володе уперся пистолетный ствол с навинченным на него глушителем. Откуда-то справа раздался хрипловатый голос, произнесший на чистом русском языке:
– Отпустите его и отойдите на пять шагов.
– А ху-ху тебе не хо-хо, – сдерзил Локис, выхватывая из-за пояса пистолет; одновременно он резким движением поднял Гудаева и попытался закрыться как щитом.
Однако Дроздов не понял его замысла и продолжал удерживать пленника в прежнем положении. Гудаев вывернулся в какой-то замысловатой позе. От нестерпимой боли в плечах он взвыл дурным голосом. Локис лишь наполовину прикрылся эмиссаром. Дроздов же додумался присесть на корточки, выворачивая Гудаеву плечо до максимума.
– Отпусти его, шакал! – уже на полуистеричных нотах заорал невидимый человек. – Отпусти, иначе вас всех перестреляют, как куропаток!!!
– Шура, отступаем за машину, – шепнул Володя. И первым начал осторожное движение назад. Трое вооруженных пистолетами боевиков медленно пошли за ними.
– Сколько у тебя людей? – все так же тихо опять спросил Локис. Он не опасался, что Гудаев может каким-то образом предупредить своих соплеменников, которые собирались его освободить. Кричать со сломанной челюстью не так-то просто. К тому же если только он подаст голос, достаточно просто легонько хлопнуть его по щеке, и он тут же замолчит. Точнее, закричит, но от боли.
– Со мной – шестеро, – так же тихо ответил Дроздов. – А что? У тебя есть какие-нибудь идеи?
– Они не начнут стрелять без команды? – продолжал спрашивать Локис, игнорируя вопросы майора.
– Если эти уроды не начнут первыми, то за своих я ручаюсь… Да в чем дело-то?
– Пока сам не знаю, – признался Володя. – Просто пытаюсь сообразить, как нас так быстро вычислили.
Продолжая прикрываться Гудаевым, который старался вести себя смирно, спецназовцы обошли машину, остановившись возле переднего капота. Боковым зрением Локис видел, что двое оставшихся в салоне бойцов легли на пол. Водитель, достав оружие, выбрался из-за руля и тоже изготовился к бою. Те, кто относил Люка в клинику, замерли возле входа, держа оружие на изготовку. Боевики, которые появились, как черти из табакерки, следом за Локисом и Дроздовым обогнули машину, но, увидев готовых к бою людей, предпочли отступить немного назад. Нервы у всех были на пределе. Володя чувствовал это по себе. Он отпустил руку Гудаева и теперь держал пистолет двумя руками, ловя цели. То же самое сделал и Дроздов. Он заставил Салмана лечь возле машины, для надежности поставив на него ногу.
– Как полагаешь, – спросил Шурик, – у них снайпер есть?
– Навряд ли, – не очень уверенно ответил Володя. – Иначе он бы не истерил, а давно положил нас тут на хрен…
– Я считаю до трех, – опять закричал невидимый боевик. – Если вы не отпустите Салмана, мы открываем огонь…
– А чего это ты только до трех считаешь? – ехидно поинтересовался Локис.
Боковым зрением он уловил слабое движение аккуратно постриженных, на английский манер, кустов, которые были высажены вдоль пешеходной дорожки. Их явно пытались обойти с тыла, чтобы положить всех и наверняка. Сколько человек прячется за кустами и чем они вооружены, Володя видеть не мог, но предполагал, что не только пистолетами.
«Странно, что они не стали палить, как только мы появились», – подумал он, продолжая искоса следить за колыханием плотной стенки кустарника. Тот шевелился еле заметно, к тому же быстро сгущающиеся сумерки не давали возможности отследить перемещение противника.
– Шура, – тихо проговорил он, – на девять часов – опасность. Подозреваю автоматчиков, а то и пулемет…
Договорить Володя не успел: из кустарника действительно высунулся раструбленный ствол. Все решали секунды. Для того чтобы полностью изготовиться к стрельбе, пулеметчику требовалось около полутора-двух минут. За это время надо было срочно сменить позиции. Наверняка этот стрелок хорошо «срисовал», кто и где стоит. Чтобы уложить всех спецназовцев, ему вполне хватит двух длинных очередей. Теми парнями, которые остались в салоне фургона, займутся те трое, которые первыми обнаружили себя.
– На землю! Откатывайтесь в стороны! И сразу – огонь!!! – заорал Локис не своим голосом, первым падая на асфальт, перекатываясь по нему и открывая беглый огонь из «беретты» в направлении кустов, стараясь целиться, насколько это было возможно, немного выше торчащего из кустов пулеметного ствола.
Дроздов кувыркнулся в противоположную от Володи сторону и так же бегло расстрелял всю обойму в темноту. Водитель, выскочив из-за капота, несколько раз выстрелил в черные фигуры боевиков, которые, видимо, никак не ожидали, что окажутся у кого-то на линии огня. Да и то, что отступили они аккурат под два ствола тех, кто оставался в фургоне, тоже было для них неприятным сюрпризом.
Расстреляв всю обойму, Володя перекатился в другую сторону, быстро сменил магазин, с сожалением подумав, что у него это последние патроны. Пулемет молчал. Его ствол по-прежнему был угрожающе направлен в сторону фургона, но никто не стрелял. Рывком вскочив на ноги, Локис в два прыжка преодолел расстояние до стенки кустов и, с силой оттолкнувшись от земли, нырнул за нее. Перекувыркнувшись через голову, он откатился в сторону, держа пистолет в вытянутых руках. Но стрелять не пришлось. За кустами неподвижно лежали двое. Видя, что никакой опасности нет, Локис смело поднялся в полный рост и подошел к боевикам.
Один, видимо, собирался расстрелять спецназовцев, стоявших возле фургона, из французского пулемета системы «шательро». Очевидно, Локис попал в него первым выстрелом. Убитый боевик лежал, скукожившись, подтянув колени к подбородку. В затылке зияла здоровенная дырка от выходного отверстия. Скорее всего, он только готовился к стрельбе, привстав на одно колено, когда пуля прострелила ему голову.
Второму, вооруженному австрийской штурмовой винтовкой «фалширмягер», или, как еще ее называют, «Army universal gun», сокращенно AUG, повезло больше. Если, конечно, можно назвать везением то, что шальная пуля прошла вдоль всего позвоночника.
– Что там, Вовик? – окликнул Локиса Дроздов.