– Господин префект, – пригнув голову, упрямо произнес комиссар Савинье. – Я очень прошу вас не перебивать меня. Все, что я говорю, имеет непосредственное отношение к русским.

Ленар опешил от подобной дерзости. За все время его службы в полиции ни один из его подчиненных не осмеливался разговаривать с ним в подобном тоне. Означать это могло только одно – они каким-то образом узнали о разговоре Ленара и министра. С трудом подавив желание ответить на дерзость, префект жестом разрешил продолжать доклад.

– В квартал, – хмыкнув, проговорил комиссар Савинье, – были немедленно стянуты все имевшиеся поблизости полицейские силы. К сожалению, те, кто устроил эту бойню, ускользнули. Им удалось оторваться от преследования в районе Пер-Лашез. Но… – говоривший поднял палец, призывая к вниманию. – Одновременно с этой перестрелкой в соседнем округе, на перекрестках Рю Бранкас и Рю Гранд, возле Плас-дю-Кюри, произошло столкновение двух вооруженных группировок. Так вот, опираясь на данные предварительного расследования, проведенного моими людьми, я со всей ответственностью заявляю вам, что никакой русской мафии, которая мерешится вам на каждом шагу, нет. И не было!

Ленар почувствовал, как у него пересохло в горле. Савинье был главным претендентом на его место. И если он осмеливается дерзить и перечить, отвергать установку, которую Ленар дал всей полиции Иль-де-Франс, то для этого у него были веские основания.

– Что значит, нет никакой русской мафии?! – Ленар попытался защитить свою теорию. – Она повсюду! Вся Европа кишит этими мафиози, а вы заявляете, что ее нет? Кто же, по-вашему, все это сделал?!

– Все эти преступления совершены не криминальными главарями, – жестко ответил комиссар. – Среди убитых один человек был опознан как агент КГБ. Его фамилия Дроздов. Мои люди следили за ним, подозревая в сбыте фальшивых денег. Но три дня назад по почте я получил анонимный донос, что этот человек имеет непосредственное отношение к русским спецслужбам. Так что заниматься этими преступлениями должны не мы, а люди с набережной Сюртэ или военные… У меня все!

На несколько минут в кабинете префекта повисла тишина. Связываться с парнями из политической полиции никому не хотелось. Но еще меньше хотелось связываться с таинственным русским КГБ, о котором большинство знало только понаслышке. Неловкую паузу нарушил телефонный звонок. Ленар машинально снял трубку.

– Префект Иль-де-Франс… – начал он привычно, но его тут же прервал строгий голос.

– Ошибаетесь, господин Ленар, – прозвучало в трубку. – Вы уже полчаса как не являетесь префектом. Сдайте комиссару Савинье все дела и к полудню освободите свой кабинет. Приказ о вашей отставке вы получите по факсу. Желаю здравствовать.

В трубке давно уже слышались короткие гудки, а Ленар продолжал прижимать ее к уху. Несмотря на то что сообщение из секретариата министерства не было для него полной неожиданностью, оно было подобно удару дубинки в темя.

«С другой стороны, – мелькнула у него какая-то отстраненная мысль, – эта отставка снимает с меня всякую ответственность за все происходящее. Пусть теперь отдувается этот умник Савинье».

– Господа, – проговорил он вкрадчиво. – Только что господин министр подписал мое прошение об увольнении на пенсию. С этой минуты вашим начальником будет месье Савинье. Прошу вас, господин новый префект…

Ленар демонстративно выбрался из кресла и подчеркнуто вежливо раскланялся перед комиссаром. Обескураженный столь стремительными переменами, Савинье машинально поднялся со своего места и подошел к креслу префекта.

– Желаю вам больших успехов на новом поприще, – заявил Ленар, удаляясь из кабинета.

Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Савинье оглядел своих коллег тяжелым взглядом.

– Вне зависимости от того, кому будет передано это дело, – глухо проговорил он, – мы все равно остаемся в нем. Прошу это учесть…

Глава 35

Единственным безопасным местом, где они могли бы надежно спрятаться и которое первым пришло Локису в голову, была клиника Бертрана. Именно туда он и направился. Визуально дорогу Володя запомнил, поэтому заблудиться не боялся. Но едва их машина, набирая скорость, начала уходить в сторону рю де Леванти, как вслед им раздался усиленный мегафоном голос:

– Внимание! Водитель автомобиля «Ситроен», номер 3811 ХВ! Немедленно остановитесь. Вы арестованы!

Оглянувшись, Демидов громко присвистнул.

– Вот привязались, козлы бодливые, – проворчал он, доставая из-за пояса «беретту». – Анька, чего им надо?

– А ты не догадываешься? – усмехнулся Володя, бросая взгляды в панораму заднего вида. – Жаждут, чтобы мы остановились и они могли нас спокойно арестовать.

– А по глупым рожам они не хотят получить? – деловито поинтересовался Купец. – Могу им такое удовольствие доставить, причем совершенно бесплатно…

Он спихнул Гудаева на пол, а сам, встав на колени на сиденье, стал внимательно следить за стремительно нагоняющей их полицейской машиной. Из какого-то переулка выскочил второй автопатруль и присоединился к погоне. Первая машина тут же начала обгонять седан разведчиков, стараясь прижать его к левому краю дороги. Вторая машина продолжала ехать сзади, не давая возможности седану остановиться. Локис лихорадочно шарил глазами по сторонам, отчаянно ища, куда бы можно было свернуть, чтобы избежать классической дорожной ловушки. Он понимал, что уйти по прямой от мощных полицейских «Рено» им не удастся, поэтому надо было маневрировать, вилять, уходить в узкие переулки…

– Черт, – выругался Демидов, – была бы гранатка, я бы им показал догонялки!

– Ничего, командир, – пробормотал Локис сквозь зубы. – И без гранат оторвемся.

Их «Ситроен» выехал к обводной автотрассе – бульвару Парсефик, от которой ряды радикальных дорог вели в сторону многочисленных парижских пригородов. Локис начал постепенно, почти незаметно, сбрасывать газ. Полицейские не сразу разгадали его хитрость. Снижение скорости они приняли за капитуляцию. Первый «Рено» с мигалками вырвался вперед, перестраиваясь в левый ряд, чтобы запереть седан в капкан. Именно этого и добивался Локис. Едва полицейская машина начала свой маневр, он резко нажал на педали тормоза и сцепления, одновременно выкручивая руль в противоположную заносу сторону. Обогнавшая их машина, чтобы избежать столкновения, резко ударила по газам, тоже выполняя управляемый занос и останавливаясь. Из нее тут же выскочили полицейские с оружием на изготовку. Но прежде чем они успели что-то сказать или сделать, Демидов, высунувшись почти до половины в окно седана, бегло расстрелял в их сторону всю обойму «беретты». Купец стрелял, не целясь, но тем не менее одной пулей ему удалось прострелить правое переднее колесо полицейской машины, а две другие пробили в ней радиатор. Сами полицейские при первых же звуках выстрелов шарахнулись в разные стороны, даже не пытаясь открывать ответный огонь.

Вторая машина автопатруля, водитель которой не ожидал никакого подвоха, по касательной зацепил багажник седана, развернув его на себя. В какой-то степени это было на руку Володе. С хрустом включив передачу, он отпустил педаль сцепления, вдавливая при этом акселератор в пол. Колеса машины с протяжным визгом пробуксовали, оставляя на асфальте две жирных черных полосы. Седан буквально вынесло на встречную полосу. Локис с трудом успел уклониться от столкновения с микроавтобусом. Он едва успел вывернуть руль в левую сторону, краем глаза заметив безумные от ужаса глаза водителя встречной машины. Тот тоже выворачивал руль в левую сторону, чтобы прижаться к обочине, но на пути у него оказался полицейский «Рено». Трехтонный «Мерседес» на полной скорости протаранил его, придавив к бетонному ограждению автомагистрали.