Глеб машинально принюхался – дымом не пахло, стало быть, работала «вентиляция». В первые мгновения, когда в пещеру ворвался вооруженный спецназ с удручающе славянскими лицами и Зеленским на привязи, она отшатнулась, страх перекосил хмурое лицо, но она сдержалась, не закричала, лишь схватилась за горло и судорожно вздохнула.
– Извините, ошиблись, – хохотнул Дениска.
– Удачно ошиблись, – добавил Гурьянов.
– Спокойствие, дорогие островитяне, – объявил Глеб. – Все в порядке, вашим жизням ничто не грозит.
– Вот черт… – сказала блондинка и со злостью на него уставилась. Она определенно не была милашкой – смотрела исподлобья, недобро, чревато. Ведьма, почему-то сразу подумал Глеб. Приспособилась к нелегким условиям, но добрее от этого не стала.
– Аннушка, любимая! – взвизгнул молодой человек, на четвереньках добежал до блондинки, тряся козлиной бородкой, обнял ее… и спрятался за ней, как за каменной стеной. Блондинка поморщилась, она продолжала машинально ломать ветки.
– Что вам нужно? Мы ничего не сделали! – завыл плешивый.
– Да уж, это не то спасение, на которое мы рассчитывали, – криво ухмыльнулась девица. – Адам Станиславович, любезный, кого это вы к нам привели? Вас отправляли за водой, воды вы не принесли – уж лучше бы мы вас за смертью отправили…
– Это не те люди, что носятся вокруг острова на катере и стреляют по чайкам… – потупился Зеленский.
– И вы им поверили, – усмехнулась светленькая. – О боже, вот так и разрушаются надежды…
– Придется поверить, уважаемые, – сказал Глеб, покосившись на человека, лежащего вниз лицом на циновке. Тот молчал, грудь его вздымалась. – Еще раз повторяю, вас никто не будет убивать, грабить, насиловать и уводить в басурманский полон (тут он немного покривил душой). Люди, рыщущие вокруг острова, – местный криминальный элемент, ваши покорные слуги – спецназ российского Черноморского флота, прибывший на поиски «Виктории» и господина Каренина, решение об экстрадиции которого в Россию было принято четыре месяца назад. Спешу уточнить – остальные присутствующие нас нисколько не волнуют – при желании они могут остаться на острове или присоединиться к нам – если не испытывают желания быть пойманными пиратами. Я нормально объясняю?
Он объяснял вполне доходчиво.
– Нам стало гораздо легче, – сказала блондинка и окончательно помрачнела.
Но при словах «спецназ российского Черноморского флота» у молодого человека с козлиной бородкой задрожала и стала отваливаться нижняя челюсть. Когда Глеб закончил, этот неуравновешенный господин пронзительно завизжал, подскочил на задние конечности и попытался дать тягу. Он уже выбегал из пещеры, когда его схватила за рукав Татьяна, развернула и прижала к стене, сдавив горло. Молодой человек посинел, начал тужиться… и обмяк.
– Тело, прижатое к стене, не сопротивляется, – компетентно изрек Дениска. – Четвертый закон Ньютона.
– Как-то так, – согласилась Татьяна, отталкивая «обработанного» молодого человека. Тот засеменил, держась за горло, и рухнул на колени рядом с «любимой». Последняя покосилась на него презрительно и передернула плечами. «Высокие отношения в этой семейке», – отметил Глеб.
– Заметьте, господа, мы проявляем понимание. Мы вас не держим. И меньше всего нам хотелось бы ограничивать ваши перемещения. Но в связи с присутствием на острове нежелательных вооруженных элементов, ваши законные права будут несколько урезаны, не возражаете? Это связано с безопасностью.
В пещере было сухо, поддерживалась комфортная температура – «помещение» для жилья местные робинзоны выбрали грамотно. Особых изысков в интерьере не было – лежанки из травы и толстых пальмовых листьев, ветки для растопки, рогатины, горка прогнившего тряпья, плетеные корзины. Мусора не видно, у стены красовалось подобие веника – из молодого папоротника, обмотанного побегами вьющихся растений. Пещера изгибалась – за углом царила темень, чувствовалась сырость, и сталактиты там свешивались почти до пола. Он вновь перевел взгляд на обитателей пещеры. Мужчина на циновке немного успокоился, но все еще подрагивал – «афтершоки» затухали. Его обноски были недавно постираны. Плешивый господин, съежившийся у стены, «работал» в вибрационном режиме – обветренная физиономия лоснилась от пота. Ему хотелось казаться спокойным, но как-то не выходило. Зеленский закрылся в скорлупе, обнял голову руками. Съежился неопрятный молодой человек, он порывался что-то вымолвить, но лишь хватался за горло и издавал птичьи трели.
– Сделаем перекличку, – сказал Глеб и снова с интересом покосился на тело, лежащее вниз лицом. С усилием отвел глаза. Он не мог избавиться от ощущения, что в этой компании кого-то не хватает. – С господином Зеленским мы уже знакомы. Господин Фаткин Константин Михайлович? – уставился он с прицельным вниманием на вибрирующего толстячка. – Крупный специалист по отмыванию денежных средств, по переводам в офшорные зоны, манипулированию финансовыми потоками и тому подобным приятным вещам. Доверенное лицо Александра Наумовича Каренина – наравне с господином Зеленским. Не знаю, какую конкретно вы занимаете должность в империи господина Каренина, но назовем вас по-простому – бухгалтер.
– Я не сделал ничего незаконного, – икнул толстячок, пряча глаза.
– Ну, слава богу, – рассмеялась Татьяна. – А мы уж подумали…
– Леонид Александрович Каренин, – впился взором Глеб в обуянного страхом обладателя козлиной бородки. – Сын Александра Наумовича – по имеющейся информации, не самый добропорядочный и прилежный мальчик.
– А вам какое дело?! – взвился Леонид. – Вас никто сюда не звал!
– А нас никогда не зовут, – утробно проурчал Гурьянов, – мы сами приходим.
– В некотором роде паразит, – продолжал обличать Глеб. – Беспутный прожигатель жизни, не желающий и не умеющий заниматься делами семьи. Ходили слухи, что папочка собирался посадить вас на голодную диету, если вы не одумаетесь и не возьметесь за ум. Одним из условий его ультиматума была женитьба на порядочной девушке из хорошей еврейской семьи. На какое-то время вам пришлось внять голосу разума, жениться – но это было единственное, на что вас хватило, и мезальянс вышел не вполне… хм… обдуманным.
Пришлось прервать монолог и с изумлением уставиться на блондинку, которую одолел приступ сатанинского веселья. Она смеялась – злобно, глаза при этом оставались холодными, и вместе с тем в них было что-то затравленное, обреченное, тоскливое. «Поосторожнее надо с этой выдрой, – опасливо подумал Глеб, – такие особы бывают непредсказуемы».
– Анна Ильинична Каренина, – вкрадчиво сказал Глеб, – законная супруга Леонида Александровича. Вы были преподавателем русского языка и литературы в одном из колледжей Лозанны, где обучались русскоговорящие дети. Поздравляю вас, мадам, вы сделали удачную партию.
– Мадемуазель я, какая, к лешему, мадам, – хищно оскалилась блондинка и без добрых чувств покосилась на притихшего Леонида.
– Вы Анна Каренина? – запоздало изумилась Татьяна. – Черт возьми… – она задумалась. – А что там с поездом?