И обвиняемым, естественно, оказался наш герой. Для полноты счастья выяснилось, что зад он поцарапал сынку барыги, у которого «все схвачено». Так ему объяснили правильные пацаны в камере. Оставалось утешаться мудростями типа: «Кто в тюрьме не бывал, тот жизни не видал», «И тюрьма для людей», и тому подобными.
Следствие шло как по маслу. От того, что сделал, Голицын не отпирался. А насчет того, что он защищал кого-то от изнасилования, так это обычная отмазка. Никакой уважающий себя суд всерьез такие сказки не воспринимает. Следователь уже готовился получать премию за блестяще раскрытое по горячим следам преступление. Но тут из очередной командировки вернулся человек, которого Денис не знал, но который круто изменил всю его дальнейшую жизнь.
Илья Григорьевич Старостин воспитывал дочку Олю один. Жена его погибла в одной из горячих точек при исполнении задания. Вечером после возвращения из командировки Илья Григорьевич за ужином услышал от дочери историю о том, как во дворе на нее набросились трое уродов и попытались изнасиловать. И как неизвестно откуда появившийся парень спас ее честь, а возможно, и жизнь. И как потом приехала милиция.
Старостин выслушал рассказ спокойно. Потом налил себе чаю и поинтересовался:
– И где они сейчас?
– Кто? – не поняла дочка.
– Все они. И уроды, и твой спаситель.
Она была удивлена.
– Как где? Они, наверно, сидят, а ему, наверно, медаль дали. Я же говорю, там милиция подъехала. Ты бы видел, как он их отделал!
Но отец не разделил ее восторга. Он посмотрел на нее с нескрываемым сочувствием.
– Но ты хоть заявление в милицию написала? – на всякий случай поинтересовался он.
Теперь дочь взглянула на отца как на ненормального.
– Смеешься? И как на меня потом во дворе смотреть будут? Нет уж, там и так все ясно, без нас как-нибудь разберутся.
Старостин вздохнул:
– Боюсь, без нас не разберутся.
В то время Илья Григорьевич носил звание капитана первого ранга и занимал серьезную должность в войсковой части № 44388, известной также как Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации. На следующее утро он зашел в отдел милиции, где усталый после напряженной ночи дежурный для начала послал его на хер.
Говорят, что добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем только добрым словом. Но это в Америке. В России Старостину пришлось, кроме доброго слова, применить добрый кулак и подкрепить его очень солидным административным ресурсом. Благодаря своей работе он был вхож в разные очень высокие кабинеты, где его уважали и даже побаивались.
Потом начальник отдела милиции долго извинялся перед грозным посетителем за возмутительное поведение своих подчиненных, пообещал уволить нерадивого дежурного и попросил не сообщать о досадном недоразумении вышестоящему милицейскому начальству, с которым Старостин как раз на следующий день собирался съездить на охоту.
Ему тут же культурно объяснили, что никакого изнасилования не было, а имело место жестокое неспровоцированное избиение троих молодых людей. И виновный на днях должен предстать перед судом.
Старостин пристально посмотрел в глаза начальнику отдела.
– Слушай, кончай мне мозги шнуровать. Как полковник полковнику объясняю ситуацию. Пацан спас мою дочь. Если бы они ее… собственно, им и так не жить, но сейчас речь не о них, а о тебе.
Милицейский полковник развел руками.
– А чего бы ты хотел, каперанг? Заявления об изнасиловании не было. Трое пострадавших имеются. Преступник в полной сознанке. Парень детдомовский, такого и не захочешь, а посадишь. А из этих троих двое – конченая мразь, их хоть сейчас удавить можешь, если найдешь. Но вот у третьего папаша не абы кто. Крутой, вроде тебя, ногой любые двери открывает. Он у нас в районе рынками рулит.
Старостин опустил на стол тяжелую ладонь, давая понять, что дискуссия окончена.
– Ладно, с этим я сам как-нибудь разберусь. Пацан где, в СИЗО?
Полковник понял, что раскрытое дело приказало долго жить, и вяло ответил:
– Нет, у нас пока парится.
– Я его заберу. Готовь бумаги на выход.
Полковник попытался возразить:
– Но это же не так просто…
Старостин приблизил к нему лицо, заглянул в глаза и тихо, почти вкрадчиво произнес:
– Ты что, тут не начальник? Тогда в чем проблема? Сегодня ты мне услугу оказал, завтра, глядишь, я тебе помогу. Орденок получить или убрать, кого следует. А про хозяина рынков забудь. Его больше не будет. Если подсуетишься, может, успеешь урвать кусок из его наследства.
Полковник снял трубку и через две минуты, они со Старостиным даже по рюмке коньяка пропустить не успели, в кабинет ввели Дениса.
– Ну, я его забираю, – сообщил Старостин.
И вышел, слегка подталкивая в спину оторопевшего спасителя Ольги.
Как он и обещал, так все и вышло. Всех троих насильников вскоре нашли в разных частях города. Один сгорел в гараже, заснув с непотушенной сигаретой, другого сбила неустановленная машина. Сынок рыночного хозяина следующей весной всплыл из-подо льда в подмосковной речке. А его всесильный папаша просто исчез, не оставив никаких следов. Кто говорил – сбежал, а кто – убили. Его дальнейшая судьба так и осталась загадкой, как смерть Кеннеди или появление летающих тарелок. Начальник отдела милиции, будучи предупрежден, успел прибрать к рукам самый доходный из оставшихся без надзора рынков. Старостина он вспоминал с благодарностью и содроганием. А че? Нормальный мужик. Строгий, но справедливый.
У Голицына началась новая жизнь. Некоторое время он пожил у Старостиных, потом отправился поступать в военное училище. Учился он на отлично, поэтому экзамены сдал легко. Но к Илье Григорьевичу и к Ольге привык относиться как к родным. Собственно, и прозвищем своим Поручик был обязан именно Ольге. Услышав, что его зовут Денисом Васильевичем Голицыным, она тут же его и окрестила.
Вот и сейчас они встретились почти как родные. То есть без особых эмоций, объятий и поцелуев.
Ольга просто улыбнулась:
– Как служба? Капитана не получил?
Он улыбнулся в ответ, но не так радостно.
– Совсем было получил, но тут, понимаешь, такое дело вышло… дал одному уроду… подполковнику. Из-за него рота наших пацанов под наш же артобстрел попала. Слава Богу, никто не погиб, четверых ранило. Поэтому я ему только в лоб засветил и обе руки сломал. Чтобы в следующий раз головой думал, что руками делает. Ну и наказали.
Ольга недоверчиво покачала головой:
– Неужели отец не помог?
– Почему не помог? Если бы не он, я бы под трибунал попал. А так четвертую звездочку сначала дали, потом назад отобрали. Всего и делов-то. Я к такому давно привык. Может, ты меня сглазила, когда Поручиком назвала? Видно, на всю жизнь поручиком останусь. Так и помру старшим лейтенантом.