– Тридцать. На каждого. Причем половину вы заплатите авансом – номера счетов мы вам дадим. Вторую половину – после завершения работы. Сколько вы заплатите Михаилу – это ваше внутреннее дело.
– Рейнджер, а ты ничего не попутал? – неожиданно встрял в переговоры Сидоров, как оказалось, еще достаточно трезвый, чтобы разобрать-таки слово «тридцать» и прикинуть, что тридцать, умноженное на три, – это гораздо больше назначенной Бочкиным максимальной суммы. – Девяносто тыщ! Расценочки у вас, ребята, однако…
– О’кей, – Джексон дружески улыбнулся полковнику и предложил: – Если для вас это дорого, то есть оч-чень простой и дешевый вариант: вы сами идете под воду, разыскиваете и поднимаете груз. Здорово сэкономите! Только вам придется оплатить нам неустойку и обратные билеты. Как вам такой расклад, полковник?
– Да ну вас, – вяло отмахнулся Сидоров. – Зимин, скажи им, что мы согласны. Какие же они жадные, собаки… Девяносто тысяч…
Подробное обсуждение операции заняло еще около часа, после чего окончательно осоловевшего полковника отправили спать, Джексон, Вострецов и Зимин ушли в дом, чтобы позаботиться об ужине, а Катков и Троянов остались на улице.
Тритон, порядком уже уставший от непривычно долгого молчания, со скучающим видом отхлебнул свежезаваренного чая из фаянсовой кружки и негромко спросил мирно подремывавшего в раскладном садовом кресле капитана Каткова – естественно, по-английски:
– И что ты обо всем этом думаешь?
– Думаю, что Кондор – это очень мудрая птица, – не открывая глаз, невнятно пробормотал Скат и, чуть помедлив, добавил: – Но не всегда. По-моему, у нашего босса есть еще один редкий и явно неучтенный нами талант: он виртуозно умеет наживать себе врагов…
Капитан Катков с чисто мужской заинтересованностью проводил взглядом ладненькую фигурку стюардессы и, слегка толкнув локтем сидевшего рядом Тритона, кивнул вслед девушке и незаметно показал кулак с оттопыренным большим пальцем.
– Какая фемина, а, Тритончик? Я люблю ее как дочь… Обожаю мулаток и японок!
Мичман Троянов в ответ лишь пренебрежительно махнул ладонью и, прикрывая рот, протяжно зевнул. Повозился, устраиваясь поудобнее в мягком кресле, и философски проворчал в ответ:
– Люби не люби, а сядет самолет в Мапуту и все – кирдык твоей любви. Но ты не плачь, мы тебе там еще темнее и толще найдем. Дай поспать, пингвин озабоченный…
«Озабоченный пингвин» дернулся было хорошенько шлепнуть обнаглевшего вконец мичмана по шее, но передумал: и тесновато для товарищеской потасовки, да и народ может неправильно понять… Вместо этого капитан тоже прикрыл глаза и погрузился в размышления и воспоминания, или, как он иногда называл неторопливый разбор и раскладывание по воображаемым полочкам минувших и грядущих событий, начал «приводить в порядок картотеку».
Начать, пожалуй, следовало с той минуты, когда по радио была получена шифрограмма, предписывавшая капитану Каткову и старшему мичману Троянову в срочном порядке прибыть в Москву, в распоряжение одного из отделов разведки ВМФ, тесно сотрудничавшего как с ГРУ, так и с ФСБ. Вызов капитана ничуть не удивил, поскольку время от времени, в силу специфики своей профессии, ему вместе с мичманом приходилось работать и с так называемыми «сухопутными спецназовцами».
Достаточно было вспомнить хотя бы не столь и давнюю операцию в Венесуэле, где Скат и Тритон вместе с майором спецназа Ореховым немножечко сцепились с парнями из наркомафии. Мафиозная контора оборудовала в одном из притоков Ориноко, надежно укрытом джунглями, целую базу подводных лодок, обнаружением и разгромом которой и занимались российские спецназовцы. Естественно, в контакте с местными спецслужбами. База была разгромлена, субмарины – уничтожены, а бандиты – в основном перебиты. Уцелел, правда, Боб Джексон, но он волей случая чуть ли не подружился с Ореховым и, в конце концов, здорово помог в «зачистке» базы. И вот теперь мистер Джексон, наемник с довольно темным прошлым, является их, красиво выражаясь, товарищем по оружию и дремлет в соседнем ряду кресел авиалайнера.
Судно, на котором базировалась группа спецназа морской пехоты, задействованная в антипиратских операциях, доставило боевых пловцов к ближайшему порту Сомали, и уже через несколько часов Катков и Троянов встретились в Москве со своим непосредственным начальником – подполковником морской пехоты Вашуковым.
Вашуков, крепкий и немногословный мужик лет сорока с небольшим, являлся командиром одного из спецподразделений боевых пловцов «Дельфин», некогда сформированных под широким крылом ГРУ – Главного разведуправления Генерального штаба. «Дельфин», по первоначальному замыслу больших генералов, создавался для возможных боевых операций за пределами страны. Много ли было таких операций и были ли они вообще – об этом военные предпочитают умалчивать, поскольку понятие «военная тайна» пока еще ни в одной стране мира не отменено. Да это, собственно, не так уж и важно; важно то, что подобные подразделения в Российской армии и на флоте были, есть и будут…
«Хорошо турбины тянут, ровно… А ведь забавно: мы с Валеркой – боевые пловцы, а в самолетах, если хорошенько прикинуть, времени проводим даже больше, чем под водой! По морям, по облакам, нынче здесь, а завтра… А завтра мы должны быть в Мапуту, где «новыми работодателями» велено тихо и культурно поселиться в отеле звездочки на три, потом взять напрокат джип и арендовать для морских прогулок приличное корыто типа катер или рыболовное суденышко…
Погоди, Слава, вперед не забегай! Что там у нас было после встречи с Вашуковым? А было еще несколько не менее интересных свиданий. Первое с каким-то облезлым мужичонкой из ФСБ, – капитан Катков чуть заметно усмехнулся и, мысленно устыдившись своей явной предвзятости к людям из «сухопутного ведомства», поправился: – Да нормальный мужик, только немного занудливый. Потом было что-то вроде общего совещания. Как написали бы в протоколе или в… как же ее называют? А, в стенограмме! Так вот, написали бы, что «присутствовали»: спец из ФСБ, капитан первого ранга из разведки ВМФ, подполковник Вашуков, подполковник Орехов, бывший прапорщик Вострецов и… товарищи Скат и Тритон. Джексон в это время отсыпался в какой-то тихой гостинице, наверняка находящейся под сереньким крылышком ФСБ – высокое начальство порешило, что наемнику не стоит знать всех подробностей и тонкостей предстоящей операции. А название для акции придумали – Задорнов обмер бы от зависти: «Энигма»…
Вот только доставать нам придется не шифровальный агрегат с немецкой подводной лодки, а два простых ящика со дна моря. Два длинных ящика, изготовленных русскими умельцами. Если еще точнее, то два советских ящика с упакованными в них торпедами… Да, Тритон еще спросил эфэсбэшника: мол, а почему бы эти ящики не подорвать на месте, и все дела? На что мужик довольно резонно ответил, что перед нами ставится задача не просто не допустить, чтобы секретные торпеды не попали в руки пиратов, а отследить и выявить всю международную сеть, в которой пираты играют всего лишь роль вульгарных разбойников.