– А снайпер? – напомнил Салех. – Думаешь, он не из команды этого… Саида?
– Ха, – оскалился Бахтияр, – если помнишь, тут по горам еще чьи-то парашютисты лазают. Вот они, по-моему, и устроили стрельбу. И они-то могут быть русскими, хотя наш друг Наджи искренне верит, что это войска НАТО. Но кто еще мог так наследить по всей округе и при этом не попасться, если не русские? Если бы снайпер был американцем, он бы не стрелял – боялся бы навредить своему. Он бы думал так – а если они, то есть мы, свяжем воедино стрельбу и появление этого «потомка пророка»? Да и пристрелим его на всякий случай. Так вот – своих берегут. А для русских он – чужой. Понимаешь? Они не враги, но они и не вместе. И действия свои никак не согласовывали.
– Согласен, – проговорил Салех. – Хотя это не значит, что у Саида нет своей команды…
– Не буду спорить, – махнул рукой Шайтан. – Ты прав. Конечно, он пришел не один. Я думаю, что в деревне Эль-Азизия никто не знает ни Саида, ни муллу Хусейна. Мы, конечно, можем это проверить… потом. А сейчас лучше бы ты своих спецназеров поторопил. Если нас начнут штурмовать, их стволы будут здесь гораздо нужнее.
Заметив, что упэбэшник вознамерился встать, чтобы подойти к рации, Шайтан остановил его:
– Погоди. Он сам справится, верно?
Тот молча кивнул и принялся вызывать сирийских спецназовцев, которые, похоже, увлеклись поисками загадочных парашютистов и, несмотря на приказ, возвращаться на базу не спешили.
– Пошли ко мне, – негромко сказал Бахтияр, наклонившись к самому уху Салеха. – Разговор есть.
Они покинули кунг радиостанции, установленный на хорошо сохранившийся «ЗиЛ-131» в пустынной раскраске, и двинулись к штабу.
Плюхнувшись в кресло, Салех с иронией поинтересовался у Шайтана, усевшегося напротив:
– Ну, и о чем ты хотел поговорить?
– А разговор у нас с тобой один, – теперь Бахтияр даже не улыбался. – Пришла пора сворачивать наш бизнес-проект. «Эскадрон смерти» – звучит, конечно, красиво и громко. Но ты знаешь, полковник, жить мне хочется долго. Ты обещал меня вывести из игры – когда припечет. И это время настало. Ты лучше меня знаешь, что сейчас творится в этой стране. И здесь, в Пальмире, нам не отсидеться – отсюда валить надо, раз уж вокруг американцы и русские хороводят. А этот твой капитан, который вроде бы свой, видел, каким волком смотрит? Он же при удобном случае нас всех сам перестреляет. Даже без приказа. Что – нет? Скажет себе и своим бойцам: я, мол, присягал Родине, а не президенту, а это теперь не одно и то же – и пиши пропало.
Салех молча кивнул – возразить было нечего. Да и опасно возражать Шайтану, когда он в таком настроении да при оружии.
– Короче, пора претворять в жизнь наш «План Б». Так что бери его и привози сюда – не делай такое лицо, ты знаешь, о ком я говорю, – и надо заканчивать…
Упэбэшник понял, что пора притормозить закипающего Шайтана:
– Не спорю, жарко становится. Но еще не время, поверь мне, Бахтияр. Придет время – самолично его привезу. Как только – так сразу. Он в моих руках, крепко держу – не трепыхнется.
– Я что-то не пойму – чего тогда ты ждешь? Когда все рухнет? – Шайтан смотрел на офицера УПБ с явным подозрением.
– Рухнет или нет – на самом деле пока не ясно, меньше Би-би-си и «Голос Америки» слушай, – отмахнулся от его намеков Салех. – Знаешь, кто им музыку заказывает и какую. Мы вполне можем сдвинуть равновесие сил в свою сторону. Но для этого нужно провести еще несколько акций устрашения. Список я тебе передал. Не волнуйся, деньги на это уже выделены – приличная сумма, даже больше, чем обычно. Сделали поправку на опасные условия работы.
– Надо же… Кстати, о деньгах, – как-то недобро усмехнулся Шайтан. – Салех, если ты намерился меня кинуть, а сейчас просто пудришь мне мозги, ответь, только честно: интересно будет твоему начальству узнать, какая часть этих денег оседает в твоих карманах? Или как мы решали твои личные проблемы? Помнишь, как «случайно» умер тот идиот, не захотевший продать тебе свой новый дом? Им вполне может понадобиться козел отпущения, когда все полетит кувырком. И они с легкостью забудут о твоих прежних заслугах. А учитывая, что ты знаешь немало и об изнанке их деятельности, рискну предположить, что суд может быть очень скорым, если ты до него вообще доживешь.
– Чего ты хочешь от меня? – Салех побледнел, голос его зазвучал тише. – Мы все равно не можем свернуть все и сразу. Ты же сам сказал – надо мной еще есть начальство. И обманывать его очень опасно. По крайней мере, список из конверта придется отработать.
– Ладно, не дергайся. Смотрел я твой список – дня за два-три управимся, я думаю, – объекты живут довольно кучно. А если ты честно поделишься со мной изъятыми из наших фондов деньгами, то твое начальство не узнает, что ты поначалу немного обсчитался. – Шайтан замолк, собираясь с мыслями. – И все же, друг мой, насчет «Плана Б»… Знаешь, будет лучше, если ты прямо сейчас вернешься в Дамаск и сегодня же начнешь им заниматься. Потом времени у нас не будет.
Салех внимательно посмотрел на Шайтана. «Выбора нет, – прикинул он мысленно, – придется соглашаться на его условия. Вот только сначала надо найти того, кто, как думает Бахтияр, находится в моих руках. Но не будем его разочаровывать. Может быть, очень скоро эти слова снова станут правдой. По крайней мере, шанс есть, и далеко не призрачный».
– Я согласен. Но мне понадобится время, чтобы собрать деньги… которыми мне стоит с тобой поделиться. Или ты думаешь, что я держу их все в одном месте?
– Я думаю, что тебе следует поторопиться в твоих интересах.
Роберт Хокинс лежал в глубокой нише в скале и пытался дотянуться до своего правого ботинка. Это было нелегко, учитывая, что руки и ноги стягивали весьма прочные веревки, удерживаемые весьма заковыристыми узлами.
…Впрочем, час назад он и вовсе не был уверен в своей дальнейшей судьбе – ведь он впервые имел дело с русскими так близко. Однако его не пристрелили сразу после допроса, прямо возле джипа, чего он, что греха таить, ожидал с весьма высокой степенью вероятности. Хокинса отвели к скалам, где недалеко от дороги нашлась та самая ниша – почти пещера. Там человек, скрючившись, мог укрыться от палящего полуденного солнца. Роберта связали – весьма профессионально, к слову, – и запихнули в эту нишу, не забыв водрузить на его голову все ту же зеленую чалму. При этом подступы к нише надежно завалили сухими и колючими ветками – чтобы шакалы и бродячие собаки не смогли добраться до связанного американца. Ниша была сухой. Вода нигде не сочилась, и влага, похоже, здесь не собиралась даже по ночам. Так что можно было надеяться, что змеи сюда не приползут.
Командир русской группы, к немалому удивлению Роберта, попросил дать ему номер мобильного телефона «муллы».
– Зачем он вам?
Светловолосый улыбнулся:
– Я не жажду вашей смерти, мистер Хокинс. Если у нас все пройдет хорошо, мы вернемся и освободим вас. Но ведь не факт, что, даже в случае удачного исхода операции, у нас будет возможность вернуться сюда. Возможно, нам придется сразу уходить к границе. В этом случае я свяжусь с вашим помощником – чтобы он сам вас освободил.