– Господином де Стенвилем? – переспросил барон. – Подожди-ка, я знавал одного Стенвиля…
– Это зять министра, господина де Шуазеля.
– Так, так! Продолжай, – приказал барон.
– Ее высочество молода, ей, очевидно, нравятся молодые лица. Когда она с рассеянным видом выслушивала комплименты господина губернатора, ее взгляд остановился на мне; я почтительно отступил на шаг.
– Не этот ли господин был выслан мне навстречу? – указав на меня, спросила она.
– Вы совершенно правы, сударыня, – отвечал господин де Стенвиль.
– Подойдите, сударь, – приказала она. Я приблизился.
– Как вас зовут? – спросила ее высочество приятным голосом.
– Шевалье де Таверне Мезон-Руж, – едва мог вымолвить я.
– Запишите это имя, дорогая, – приказала ее высочество, обращаясь к старой даме, которую, как я позже узнал, зовут графиня де Лангерсхаузен, – это фрейлина ее высочества. Она в ту же минуту внесла мое имя в записную книжку.
Затем ее высочество вновь обратилась ко мне:
– Ах, что с вами сделала эта скверная погода! По правде говоря, я упрекаю себя, когда думаю, что вам пришлось столько вынести из-за меня.
– Как это любезно с ее стороны, какие добрые слова! – сложив на груди руки, воскликнула Андре.
– Я запомнил их точно, а также интонацию, выражение лица, с которыми они были произнесены, – все, все, все!
– Прекрасно! Просто превосходно! – пробормотал барон с какой-то особенной улыбкой, в которой сквозило отеческое самодовольство и вместе с тем угадывалось невысокое мнение о женщинах, в том числе и о королевах. – Продолжай, Филипп!
– Что ты ответил? – спросила Андре.
– Ничего. Я поклонился до самой земли, и ее высочество прошла мимо.
– Как? Ничего не ответил? – вскричал барон.
. – Я лишился голоса, отец. Душа моя ушла в пятки, я чувствовал, как сильно стучит сердце.
. – Какого черта! В твоем возрасте я был представлен принцессе Лещинской; думаешь, я не нашел, что сказать?
. – Вы очень остроумны, отец, – с поклоном отвечал Филипп.
Андре пожала ему руку.
– Я воспользовался отъездом ее высочества, – продолжал Филипп, – и вернулся к себе на квартиру, чтобы привести себя в порядок. Я насквозь промок и чертовски вымазался.
– Бедный! – прошептала Андре.
– Тем временем, – продолжал Филипп, – ее высочество прибыла в ратушу – здесь она принимала приветствия жителей. Когда церемония закончилась, было объявлено, что обед подан, и она села за стол.
Мой друг, майор нашего полка, тот самый, что послал меня навстречу ее высочеству, уверял меня, что принцесса несколько раз пробежала взглядом по рядам офицеров, присутствовавших на обеде.
– Почему я не вижу, – спросила ее высочество после безуспешных попыток заметить того, кого она искала взглядом, – молодого офицера, который выехал мне навстречу утром? Разве ему не передали, что я хочу его поблагодарить?
Майор выступил вперед.
– Ваше высочество! – заговорил он. – Господин лейтенант де Таверне зашел, должно быть, к себе, чтобы переодеться перед тем как представиться вашему королевскому высочеству.
Не прошло и нескольких минут, как я вошел в залу. Ее высочество заметила меня.
Она знаком приказала мне подойти, я приблизился.
– Сударь, – заговорила она, – не согласитесь ли вы сопровождать меня в Париж?
– О сударыня! – воскликнул я. – Вы оказываете мне великую честь! Однако я состою на службе в Страсбургском гарнизоне и…
– И..?
– Не принадлежу себе!
– Кому вы подчиняетесь?
– Военному губернатору.
– Хорошо, я с ним поговорю.
Она жестом отпустила меня, и я удалился.
Вечером она обратилась к губернатору:
– Не могли бы вы удовлетворить одну мою прихоть?
– Скажите мне, что это за прихоть. Это будет приказом для меня, ваше высочество.
– Я не так выразилась: это не прихоть, а скорее клятва, которую я себе дала перед отъездом.
– Для меня это еще более свято. Я слушаю вас, ваше высочество.
– Я дала себе слово взять в свиту первого француза, кем бы он ни оказался, которого я встречу, ступив на французскую землю. Я поклялась осчастливить его и его семью, если, конечно, во власти царствующих особ осчастливить кого бы то ни было.
– Царствующие особы выражают Божью волю на земле. Как имя того, кому выпало счастье первым встретить ваше высочество?
– Это господин де Таверне Мезон-Руж, молодой лейтенант, предупредивший вас о моем прибытии.
– Мы все будем завидовать господину де Таверне, ваше высочество, – сказал губернатор, – но не станем мешать счастью, которого он удостоен. Он связан присягой – мы освобождаем его от присяги. Он состоит на службе – мы освобождаем его от службы. Он отправится одновременно с вашим королевским высочеством.
– В самом деле, в тот день, когда карета ее высочества покинула Страсбург, я получил приказ верхом сопровождать ее. С этого времени я не удаляюсь от дверцы ее кареты.
– Хе, хе, – все еще посмеиваясь, заметил барон. – Как все необычно! Однако ничего невозможного в этом нет!
– Что вы имеете в виду? – наивно спросил молодой человек.
– О, я кое о чем догадываюсь, – продолжал барон, – начинаю догадываться, хе-хе!
– Дорогой брат! – заметила Андре. – Я не совсем понимаю, как вышло, что ее высочество пожелала посетить Таверне?
– Сейчас расскажу. Вчера вечером, около одиннадцати, мы прибыли в Нанси. Мы с факелами проехали через весь город. Ее высочество окликнула меня.
– Господин де Таверне, – обратилась она ко мне, – поторопите эскорт.
Я показал знаком, что ее высочество желает ехать скорее.
– Я хочу завтра утром выехать пораньше, – прибавила ее высочество.
– Ваше высочество желает завтра успеть побольше проехать? – спросил я.
– Нет, мне бы хотелось сделать в пути остановку. Словно какое-то предчувствие шевельнулось у меня в сердце.
– В пути? – переспросил я.
– Да, – отвечала она. Я молчал.
– Вы не догадываетесь, где я хочу остановиться? – с улыбкой продолжала она.
– Нет, ваше высочество.
– Я хотела бы остановиться в Таверне.
– Почему в Таверне? – воскликнул я.
– Чтобы познакомиться с вашим отцом и сестрой.
– С отцом! С сестрой!.. Как, ваше высочество, вы знаете?..
– Я узнала, – сказала она, – что они живут всего в двухстах шагах от дороги, по которой мы будем следовать. Прикажите остановиться в Таверне.