– Чтобы мои начинания не встречали препятствий.
– За себя я ручаюсь!
– Какая глупость! – топнув ножкой, вскричала графиня. – Попахивает Грецией и Карфагеном, а еще нечистой совестью.
– Графиня!.»
– Я этих слов не принимаю: это отговорка. Предполагается, что вы ничего не будете делать, в то время как господин де Шуазель будет действовать. Я не этого желаю, слышите? Все или ничего. Выдайте мне Шуазелей связанными по рукам и ногам, бессильными, разоренными. В противном случае я вас уничтожу, я свяжу по рукам и ногам вас, я разорю вас. Берегитесь: куплет будет не единственным моим оружием, предупреждаю вас.
– Не угрожайте мне, ваше сиятельство, – задумчиво проговорил г-н де Сартин, – представление ко двору стало с недавних пор очень трудным делом, вы даже не можете себе это вообразить.
– «С некоторых пор» – точно подмечено, потому что кто-то мне препятствует.
– Увы!
– Можете ли вы устранить эти препятствия?
– Один я ничего не могу сделать, необходимо около сотни человек.
– Они у вас будут.
– Еще понадобится миллион…
– Это дело Тере.
– Потом согласие короля…
– Я его добьюсь.
– Он вам его не даст.
– Я вырву его у короля.
– После того, как все это у вас будет, вам понадобится поручительница.
– Ее как раз ищут.
– Бесполезно Против вас существует заговор.
– В Версале?
– Да, все дамы отказали, желая угодить господину де Шуазелю, госпоже де Граммон и на всякий случай принцессе.
– Прежде всего на всякий случай придется сменить имя, если госпожа де Граммон будет здесь. Это уже поражение.
– Вы напрасно упрямитесь, поверьте мне.
– Я близка к цели.
– Именно поэтому вы послали свою сестру в Верден?
– Да, вы угадали. Так вам это известно? – недовольно спросила графиня.
– Еще бы! У меня налажена слежка, – со смехом отвечал г-н де Сартин.
– У вас есть шпионы?
– У меня есть шпионы.
– В моем доме?
– В вашем доме.
– На моей конюшне или на кухне?
– В вашей приемной, в гостиной, в будуаре, в спальне, под туалетным столиком.
– Прекрасно! В знак примирения и заключения нашего союза назовите имена этих шпионов.
– О, я не хочу, графиня, поссорить вас с вашими друзьями!
– В таком случае я объявляю войну!
– Войну? Как вы можете так говорить!
– Я говорю то, что думаю. Убирайтесь, я не желаю больше вас видеть.
– Готов на этот раз призвать вас в свидетели. Могу ли я выдать.., государственною тайну?
– Альковную тайну.
– Это как раз то, что я хотел сказать: государство теперь находится здесь.
– Я хочу знать имя шпиона.
– Что вы с ним сделаете?
– Я его прогоню.
– Тогда вам придется очистить весь дом.
– Надеюсь, вы понимаете, что говорите мне ужасные вещи?
– Но это правда. Боже мой! Да как же без этого править? Вы же это прекрасно понимаете, ведь вы – опытный политик.
Графиня Дю Барри оперлась локтем о лаковый столик.
– Вы правы, – проговорила она, – оставим этот разговор. Каковы будут условия нашего договора?
– Назначьте сами, ведь вы – победительница. – Я великодушна, как Семирамида. Чего вы хотите?
– Чтобы вы никогда не напоминали королю о рекламациях на муку, которые вы, обманщица, обещали поддерживать.
– Условились. Возьмите все полученные на этот счет прошения. Они в ларце.
– Предлагаю вам взамен труд, составленный государственными мужами, о порядке представления ко двору.
– Вам поручили передать этот труд его величеству, не так ли?
– Разумеется.
– Будем считать, что вы его передали.
– Да.
– Хорошо. А что вы скажете?
– Скажу, что передал его. Таким образом, мы выиграем время, а у вас хватит ловкости, чтобы им воспользоваться.
В эту самую минуту обе створки двери распахнулись, вошел лакей и объявил:
– Король!
Союзники поспешили спрятать документы и повернулись к двери, приветствуя его величество Людовика XV.
Людовик XV вошел с высоко поднятой головой; он весело смотрел по сторонам и улыбался.
После того, как король прошел в комнату, через настежь растворенную дверь стал виден двойной ряд склоненных голов придворных, жаждавших быть принятыми, ибо с приходом его величества им представился случай оказаться в свите сразу двух могущественных особ.
Двери захлопнулись. Король, никого не пригласивший знаком следовать за ним, оказался наедине с графиней и господином де Сартином.
Мы не будем принимать во внимание ни личной камеристки графини, ни маленького негритенка.
– Здравствуйте, графиня! – проговорил король, поцеловав руку г-же Дю Барри. – Вы сегодня прекрасно выглядите! Здравствуйте, Сартин! Вы что же, работаете здесь? Боже мой, сколько бумаг! Спрячьте все это поскорее! Ах, какой прелестный у вас фонтанчик, графиня!
С притворным любопытством Людовик XV устремил взгляд на огромный китайский фонтан, с недавнего времени украшавший один из углов спальни графини.
– Сир! – отвечала графиня Дю Барри. – Как ваше величество, должно быть, уже догадались, этот фонтан – из Китая. Вода, попадая в нижнюю раковину, заставляет свистать фарфоровых птичек и плавать хрустальных рыбок, затем отворяются двери пагоды, из которой вереницей выходят мандарины.
– Это очень мило, графиня.
В эту минуту мимо них прошел негритенок, одетый в причудливый костюм, который в те времена напоминал Оросманов и всевозможных Отелло. Его небольшой тюрбан с прямыми перьями был сдвинут набок. На нем была курточка из золотой парчи, оставлявшая обнаженными его словно выточенные из черного дерева руки, широкие штаны до колен из белого атласа и яркая разноцветная перевязь, соединявшая штаны с вышитым жилетом; на перевязи сверкал драгоценными камнями кинжал.
– Черт возьми! – вскричал король. – Как Замор великолепен сегодня!
Негр услужливо остановился.
– Сир! Он заслужил милость обратиться к вашему величеству с просьбой.
– Графиня, – заметил Людовик XV, – Замор представляется мне весьма честолюбивым.